Глубинка - страница 11
Гошка подбросил на ладони банку, причмокнул:
— Помидорчики-то, ба-а! Болгарские… Из Тамариных небось закромов.
— Отломилось и мне, — подмигнул, натягивая свитер, Женька.
Гошка погрозил ему пальцем и начал вспарывать консервы.
Сергей подошел к студенту, торжественно протянул многостержневую шариковую ручку.
— Вот, чтоб хватило на весь диплом, сохрани. Уши давай.
— Спа-си-бо! — вытягиваясь на носках за руками Сергея, захныкал Женька. — Вижу Москву, вижу-у!
— Так его, спиртоноса рыжего, — подзудил Гошка. — Только пюре не прозевай.
— Момент, — Сергей отпустил Женьку, стал ложкой мешать в кастрюле. — А вы, Харлампий Адамович, почему раздеваетесь? Надо посидеть, выпить, поговорить. По случаю именин не грех, зачем обижать юношу.
— Нездоровится что-то мне, — отказался начальник. — Слабость окаянная, видно, простыл.
— Или нервное, тоже бывает. — Сергей взял со стола банку с маслом, зачерпнул ложкой. — Вот и надо водчонки хватить, а сверху чайку горячего. Все как рукой.
— Ты комбижиром заправь, — наблюдая за ложкой, посоветовал Харлампий. — На складе нет больше сливочного.
Гошка услышал, насторожился. Харлампий в сиреневых трусах сидел на раскладушке. Его сухонькие ноги в голенищах сапог напоминали песты в ступках.
— Это почему же комбижиром? — Гошка вытянул шею. — В чем дело? Съедим сливочное, тогда хочешь не хочешь…
— Ну, не все ли вам равно, — Харлампий отвел глаза. — Комбижир — то же масло, его у нас много, а это поберечь бы для лечебных целей. У меня желудок плохой.
Сергей ткнул ложку обратно в банку, отошел к печке. Харлампий полез в мешок. Глядя на него, Гошка удрученно молчал. В последнее время он все пристальнее присматривался к начальнику, но, как признавался самому себе, начальник оставался для него задачей из головоломных.
— Адамыч, — наклонился над ним студент. — Девушки придут, поддержи компанию.
— Нет, Женя, поздравляю, но пас. — Харлампий до самого горла застегнул молнию спального мешка. — Надо прогреться.
Студент обиженно надулся, отошел. Гошка подтолкнул его локтем.
— Чего пристаешь к человеку? Начальству напиваться с подчиненными устав не велит. — Он облизал нож. — Порядка, салага, не знаешь. Начальник выпьет, но с глазу на глаз с собою, в спальном мешке.
Харлампий чертыхнулся и повернулся спиной. Женька щелкнул замочками, распахнул чемоданчик. По плотному ряду бутылок порхнули веселые блики.
— Ну и ну-у! — Сергей подбоченился. — Гога, глянь сюда.
Спрятав руки за спину, Гошка подошел к столу, с минуту разглядывая наклейки, потом тяжко вздохнул.
— Жалко терять друзей, но рабов еще жальче. Вот, дарую тебе свободу, студент, и пусть сгорят твои цепи! — Он высыпал на столешницу горсть свечечек. — Зажжем все. Ура!
— Ура, только сожжем не все сразу, — зажадничал Женька. — Будем по одной.
— Будет так, как положено! — Гошка принялся зажигать свечечки и расставлять кружком в центре стола. Студент с грустью наблюдал за его руками.
— Признайся, — он благодарно обнял Гошку. — Признайся, что ты нарочно накатал их ровно двадцать?
— Не придумывай меня добрым, вьюноша. — Гошка оттолкнул его плечом. — Сошлось совершенно случайно.
Вошли Тамара и Вера. Стройная, с широко расставленными, чуть раскосыми глазами Тамара приветственно вскинула руку.
— Приветики! Женечка, поздравляю. — Она подошла к студенту, вытянула губы и чмокнула в пухлую щеку. — Расти умненьким, слушайся старших. Верочка, поздравь.
Повариха в новенькой телогрейке и цветастом — алые розы по черному фону — платке, протянула ладошку лодочкой.
— Приятной дальнейшей жизни, — как одно слово выговорила она, пожимая Женькину руку.
— Спасибо, девчата, — студент поясно поклонился. — Прошу к нашему столошу, — будьте как дома.
Сергей радушно раскинул руки:
— Девочки, раздевайтесь!
Гошка прыснул. Сергей сконфузился, дал Гошке подзатыльник и стал помогать Вере снять телогрейку.
Тамара скинула голубую на меху куртку, осталась в свитере.
— Будет тайная вечеря? — спросила она, пробираясь к Гошке. — Откуда такая роскошь, свечки? — наклонилась, заглянула ему в лицо.
— Начес вспыхнет, — сказал он.
— Ах! — Тамара схватилась за прическу. — Ну тебя, напугал.