Глубинка - страница 31
— С краю? — глядя на сидящего в борозде студента, переспросил Гошка. — Хата?
— Часа три как упороли, — Женька в изнеможении едва шевельнул рукой. — От лагеря прямо к Домугде.
Сергей сплюнул с досады.
— Ну-у, сюрприз, — сквозь зубы проговорил он, утирая лоб рукавом. — Ну-у, ознаменовали мой первый день вступления в должность.
Гошка подтянул лыжные крепления, распорядился:
— Бери, студент, снегоступы у Сергея и бежим, завернем ребят.
— Я не могу, выложился весь, — откровенно признался Женька. — Валяйте с Серегой.
Гошка махнул Женьке и заскользил по увалу. Сергей покатил следом по его лыжне.
— Там пустоты в наледях! — прокричал Гошка. — Сверху корка, а под ней колодцы. Наступят — и каюк, слышь, Серега? Водой под лед удернет — и конец!
— Ну, пироги! — переваливаясь на ходу, ужасался Сергей. — Ну, дураки!..
Сергей с Гошкой огибали гигантское полукольцо кара. В центре нависшего над провалом снежного карниза они остановились.
— Гога, хватит! Дальше совсем опасно! — Сергей выкрикивал, захлебываясь, едва дыша. — Если обогнали… отсюда… увидим. Хватит!
— Увидим, а толку? Они через пять минут потонут в устье! — хватая ртом воздух, кричал Гошка. — Скатимся по карнизу и там перехватим!
Сергей с ужасом глянул в провал, побледнел.
— Дура-ак, ты в уме?! Взгляни-и! — простонал он. — Куда на рожон прем, за чьи грехи рискуем?!
— За свои, человечьи! — Гошка постучал снегоступами по карнизу. — Выдержит, крепкий!
— Нет! — Сергей отступил назад. — Что другое, а это — не-ет!
Гошка снял тозовку, со злостью воткнул прикладом в снег.
— Давай тулку, — приказал он. — Да живей ты!
Сергей, сразу успокоившись, расстегнул ремень патронташа и вместе с ружьем протянул Гошке.
— Думаешь, они выстрелы твои услышат? — Он замахал руками. — Они по льду прут, а под ними река грохочет, оглохнуть можно!
Гошка перепоясался патронташем, тулку перекинул за спину и повернулся лицом к спуску.
— Одумайся, — в спину ему заговорил Сергей. — Ты рискуешь, а они сами виноваты. Вот и пусть пожинают по своей прихоти. Ведь дали же Харлампию расписку? Дали…
Гошка напрягся и, оттолкнувшись, начал скатываться, все набирая и набирая скорость. Он мчал по карнизу, зализанному зимними метелями и почти не тронутому солнцем. Казалось, что Гошка по касательной догоняет пенную реку, убегающую от него щетинистым горлом распадка. Рев ее явственно докатывался к Сергею.
Людей Гошка увидел внезапно и, кренясь набок, затормозил. В лицо из-под лыж ударил фонтаном косо срезанный снег, ослепил. Гошка упал. Крепление лопнуло, и одна лыжина скользнула с ноги в провал. Он подполз к краю, глянул в каньон. Люди показались ему черными запятыми на белой ленте наледи. Их цепочка двигалась по ней в полукилометре от устья. Гошка снял ружье.
— Стойте-е! — завопил он. — Там пустоты-ы!!!
Вопль его смяла ревмя ревущая Домугда. Тогда он поднялся, свободной ногой наступил на оставшуюся лыжину, рванул ее и, оборвав крепления, столкнул следом за первой. Всаживая в наст каблуки, Гошка запрыгал вдоль по карнизу, край которого полого спускался к устью. Люди шли все так же далеко внизу, но левее. Гошка упал лицом на шершавый, как наждак, карниз. Он понял, раньше их к устью ему не успеть. И хрипло выматерился, стоя на коленях на самом выгибе карниза, что, крутым гребнем заворачиваясь под ним, нависал над глубоким провалом. И, сознавая, что должно случиться непоправимое, Гошка взвел курки тулки. Медленно опустил стволы в каньон.
Аа-а-ах!.. Гул выстрела проглотила бездна и, удесятерив, выдохнула обратно. Далеко вверху вскрикнул и отшатнулся от дрогнувшего карниза Сергей и на четвереньках побежал в сторону.
— Что… Что делаешь? — кричал он, кровеня пальцы о жесткий наст.
После выстрела цепочка людей на наледи остановилась, но тут же гусеницей зашевелилась дальше. Гошка давнул на второй спуск и удивился, что вместе с выстрелом низко повисшее над гольцами солнце мячиком подпрыгнуло ввысь. Он так и глядел на него, широко и удивленно, стоя на карнизе, летящем в долгий провал кара.
Женька прибрел в лагерь к сумеркам. У Гошкиной статуи, с которой свалилась и лежала, вмявшись в снег, подтаявшая голова, стоял в меховой куртке и раскатанных выше колен белых бурках Харлампий. Сцепив за спиной руки, он смотрел на рабочих. Они возвращались в лагерь. Чуть поодаль от Харлампия тесной кучкой стояли Николай и Тамара с Верой. Никем не замеченный, Женька устало опустился на снег и сел, прислонившись спиной к брезентовой стене кухни.