Глубинка - страница 9

Сейчас снег заметно осел, щетинился льдистыми иглами, кое-где его промыло талой водой. Было похоже, что он скоро сойдет.

Харлампий по пути завернул в палатку-кухню, стоящую на отшибе. Вера в цинковом тазу мыла посуду. Над жирной, парящей водой двигались ее полные красные руки, стопка чистых алюминиевых мисок матово отсвечивала на жердяном столе. Заметив начальника, она схватила полотенце, суетливо обмахнула скамью.

— Вот туточка, — пригласила она и, вскинув руки, поправила косынку. Фартук на ее груди выпер двумя засаленными буграми.

— Жердей надо настлать, — глядя на разжиженную землю пола, сказал Харлампий.

— Надо, ох надо-о, — вздохнула повариха. — Цельный день народ в лыве толчется, это ж бяда.

Харлампий прошел в угол, наклонился.

— А это откуда? — удивился он, разглядывая букет в стеклянной банке.

— Да Женька из-под горы принес. Жарки, — несмело улыбаясь, объяснила Вера, подходя к начальнику, Харлампий взял букет, понюхал.

— Там, за кухней, хек пропадает, — вспомнил он. — Снег кругом, а мухота откуда-то налетела.

— Дак лето же, — проговорила за спиной Харлампия Вера и вздохнула. — Хоть и снег, а все равно ле-ето.

— Ты рыбу, хек этот, выбрось, да куда-нибудь подальше.

— Дак много ж ее! — испугалась повариха. — Добра-то. Поди, дорогая, раз серебриста.

— Спишем. По два рубля на брата накину за питание, и обойдется. Здоровье дороже. — Он поставил букет на место, отряхнул ладони. — Вот отведем воду от кухни, пол настелем тебе, только кормя людей повкуснее. Компоты там всякие, фигли-мигли. Разнообразь.

Глядя мимо Харлампия, Вера согласно кивала головой.

— А правда, что рабочих увозить будут? — спросила она, подняв робкие глаза на Харлампия. — Если правда, то и мне в свою деревню собираться?

— Тебя не отпущу. — Харлампий неловко притянул к себе повариху, зашептал: — Вроде бы люди вокруг, а один я, как палец. Ты вот только, как же отпущу?

— Странно слушать даже, — держа руки по швам, тоже зашептала Вера. — Зачем я вам — кулема малограмотная? В городе образованных будет с вас.

— А толку с них! — руки Харлампия сползли на Bерины бедра. — Ты тихая… Складная.

— Не… не надо, — боязливо сжалась повариха. — Стыдно и даже странно.

— Распишусь! — сдавленно выкрикнул Харлампий. — Все по закону, а как же! Только закончится сезон — сразу!

— Пустите-ка. — Вера повела глазами. — Сюда идут.

Начальник резко отстранился, нагнулся над стопкой вымытых мисок.

— Моете, так воду горячую чаще меняйте! — нарочито громко, вместе с тем подмигивая Вере, упрекнул он и ткнул кулаком в стопку. — В чистоте залог здоровья.

Вера боязливо отступила к печке. В проеме показалась могучая фигура Хохлова, из-за спины его бурундуком выглядывал Васька Чифирист.

— Веруня, мы пришли на айроплан поглядеть! — со света не замечая Харлампия, бодро доложил Хохлов.

— Идите пока, идите. — Вера предупредительно загородила вход. — Апосля приходите, пускай летат.

— Да чего ты? — засуетился Васька. — Он еще вчера бурлил, аж шест мотало. Пора!

Харлампий глянул вверх. Под самым потолком шатровой палатки висел молочный бидон, прикрученный в центральному колу. «Брагу завели!» — догадался он и приказал:

— Снять!

Хохлов отстранил повариху, удивленно шагнул на голос.

— Ба-а, — освоившись с полутьмой и узнав начальника, недовольно протянул он. — Это вы-ы…

Васька в дверном проеме мотнулся туда-сюда, исчез.

— Снять! — повторил Харлампий. — И немедленно!

— Сейчас, — Хохлов задрал голову. — За тем и явились.

— Смирнова! — окликнул Харлампий обмершую повариху. — Это что тут у тебя такое?

Вера подошла и тоже уставилась вверх.

— Что ему здесь — браговарня?.. Ишь, развинтился!

Верх палатки прожжен искрами, и солнечные лучики золотыми нитями протянулись к полу.

— Не может быть, чтоб развинтился! — встревоженно шевельнулся Хохлов, и глаз его, попав в узкий луч, блеснул по-маячному.

— Я не о бидоне говорю. Хохлов, а о тебе! — Харлампий пнул в кол. — Это воровство!

— Неправдушки, — пробасил Хохлов. — В ведомости у Верки по килограмму сахара на человека записали, кто участвует. Так что не воровство.

Начальник посопел носом, отошел к порогу.

— Ни одному человеку продуктов на руки не отпускать, — распорядился он. — Иначе никакие ведомости бухгалтерия принимать не будет. В отряде общий котел, вот так-то. А такое своеволие, — показал на бидон, — это черт знает что такое. В конце концов могли бы ко мне обратиться, раз невтерпеж, раз выпить захотелось. Теперь же снять и вылить. Еще мне в отряде только попоек не хватает и пьяных драк.