Глюк - страница 18
Покровители Глюка имели к этим событиям самое непосредственное отношение. Князь Георг Кристиан Лобковиц, как уже упоминалось, являлся главнокомандующим военными силами Габсбургов в Италии. В 1732 году он был назначен губернатором Сицилии, в 1734-м — губернатором Ломбардии и Пармы, а в 1743–1745 годах, вслед за графом Трауном, — губернатором Миланского герцогства. Князь Мельци также участвовал в борьбе европейских суверенов за Ломбардию на стороне Австрии, хотя и не в качестве воина, а как политик и администратор. В январе 1737 года он был назначен главным почтмейстером Миланского герцогства — должность отнюдь не маловажная, особенно в неспокойное военное время[14].
При Габсбургах и их администрации Милан стал процветающим городом с насыщенной культурной и музыкальной жизнью. Ещё в 1717 году, в промежутке между двумя длинными войнами, в Милане был открыт придворный театр — Реджо Дукале (Regio Ducale). Название театра (оно буквально означает «Театр герцогского дворца») было обусловлено тем, что его здание примыкало к резиденции миланских правителей. Первое здание, сооружённое на этом месте в конце XVII века, погибло от пожара, а в 1776 году такая же участь постигла и новый театр, поскольку он был построен в основном из дерева. Преемником Реджо Дукале стал знаменитый театр Ла Скала, открывшийся в 1778 году представлением оперы Антонио Сальери «Узнанная Европа».
Современники Глюка, видевшие Реджо Дукале до того, как театр сгорел, были в восторге от красоты его внешнего и внутреннего убранства. Архитектор Джандоменико Барбьери создал просторное и изящное здание примерно на 800 зрительских мест. По итальянскому обычаю в партере находились исключительно мужчины. Дамы со своими кавалерами, родственниками и гостями располагались в ложах. Чарлз Бёрни, посетивший Милан в 1770 году, не поскупился на похвалы Реджо Дукале: «Театр здесь весьма обширен и великолепен; в нём с каждой стороны по пять ярусов и в каждом ярусе сто лож; вокруг здания параллельно идут широкие галереи, подобно улице, для каждого ряда лож; в ложе могут поместиться шесть человек, сидящих по бокам, друг против друга; некоторые из передних лож при случае могут вместить десять человек. По ту сторону соединительной галереи каждой ложе соответствует целая комната с камином и всеми удобствами для закуски и игры в карты. В четвёртом ярусе с обеих сторон здания имеется по столу для игры в pharo [фараон — карточная игра], что принято делать во время исполнения оперы»[15]. Бёрни также свидетельствовал, что во время представления «шум стоял ужаснейший»; публика затихала только во время исполнения двух-трёх коронных арий и дуэта. Можно добавить, что рядом с театром работали пекарни, кондитерские и галантерейные магазинчики, продукцию которых можно было заказать прямо в ложу, если кому-то вдруг захотелось сладостей или срочно понадобились карнавальная маска, перчатки и прочие прелестные мелочи. Разносчики напитков, фруктов и мороженого бродили по залу прямо во время спектакля, о чём свидетельствуют некоторые исторические источники (например, акварель, изображающая представление оперы в 1741 году в туринском театре).
Из приведённого описания, как и из ряда других свидетельств современников, явствует, что оперный театр в XVIII веке совершенно не предполагал чопорного этикета и воспринимался не как храм искусства, а как место дружеских встреч и приятных увеселений. Об этом говорил и латинский девиз, сопровождавший изображение сказочной птицы Феникс в медальоне над сценой миланского театра: «Rediviva sub ottimo Principe hilaritaspublica», то есть «Да возродится при наилучшем из правителей общественное веселье». Под «наилучшим из правителей» подразумевался император Карл VI, портрет которого помещался по другую сторону от медальона с Фениксом.
Во время представления можно было заходить и уходить, когда заблагорассудится, громко болтать с соседями, отвлекаться на азартные игры. Упомянутые Бёрни комнатки за ложами воспринимались как частное пространство; ключи от них были у абонентов лож, и те обставляли их по своему вкусу, заказывая обои, мебель, светильники и прочую обстановку. Во время праздников театр превращался в огромный бальный зал: танцевали в партере, а в ложах наблюдали за танцующими и веселились как душе угодно. Сохранилась гравюра 1747 года, изображающая роскошный праздничный бал в театре Реджо Дукале по случаю рождения эрцгерцога Леопольда (будущего великого князя Тосканы и императора).