Гнет - страница 7

Потом и он со своей семьей, и Гриша — его старший брат, со свей семьей, сначала перебрались жить к их двоюродному брату Вите, а потом они вырыли землянки за селом и там жить стали.

У Гриши было пятеро детей. Во время голодовки — в 1933 году, у него сначала умерла его жена Ира, а потом, когда он и его дети уже тоже находились на грани голодной смерти, он, чтобы спасти хотя бы своих младших детей — Аню и Колю, отвез их в Николаев и сдал в приют. И уже после голодовки, когда ему и его трем старшим детям: Мусе, Наде и Марусе чудом удалось выжить, он поехал в Николаев, чтобы забрать своих младших детей из приюта, но ему там сказали, что его дети умерли. Он от горя чуть рассудок не потерял, и это было просто чудо, что он не натворил тогда глупостей. Решив бежать подальше от этого проклятого места, он в 1935 году уехал на Донбасс и там работал на шахте шахтером, он там и умер вскоре.

Младший брат деда Вани — Вася, после раскулачивания — в нашем селе в землянке еще какое-то время жил, а потом, после голодовки, он со своею семьей в Николаев выехал. Там ему как-то удалось пристроиться, и он там жил до 1944 года, до тех пор, пока наша армия Николаев не освободила. В это время он был отправлен на фронт и там он пропал без вести. У него остались тогда трое детей: Вася, Боря и Леночка — сейчас они в Николаеве живут.

А искалеченный на Гражданской войне Петя, после того, как его вместе с его семьей из отцовского дома выкинули — у нас жил, пока мы помогали ему землянку на краю села строить. Там он, инвалид и герой Гражданской войны, и жил потом, пока уже во время войны — в 1944 году, пряча в своей халупе от немцев двух наших раненных солдат, не был вместе с ними застрелен. У него осталась тогда жена Катя с двумя дочками: Верой и Дуничкой.

Последний брат деда Вани — Коля, после раскулачивания тоже за селом землянку вырыл, и жил там со своей семьей. Он был самым грамотным в семье Иванцовых — окончил в Ковалевке ту четырехлетнюю школу, о которой я тебе говорила. Работал он сначала в нашем колхозе учетчиком, а затем, после того, как вовремя голодовки — в 1933 году, умер от голода его единственный сын — тоже Коля, он со своей убитой горем женой Юлей выехал из села. Он долго мыкался в поисках места жительства и, в конце концов, ему удалось обустроиться в Крыму. Там у него родилось двое детей: Боря и Валерик, там он и жил до начала войны.

Работал Коля бухгалтером на рыбоперерабатывающем заводе. А когда война началась, его на фронт наши забрали, и он защищал Севастополь. Тогда же очень много наших солдат в плен к немцам попало — Коля тоже в плен попал. А когда немцы колонну с пленными солдатами гнали куда-то в лагерь, ему и еще нескольким нашим солдатам ночью удалось сбежать, и он сюда, к нам в село пришел. Нам удалось скрыть от румын, что он воевал и был в плену, и он жил тут до 1944 года, до тех пор, пока наши войска к нам в село не вернулись.

Помню, когда он пришел сюда к нам и ночью в дом постучал, мы его еле узнали: он от истощения на ногах еле стоял. Болел он после этого долго и даже в Ковалевской больнице при румынах лежал. К счастью, ему удалось тогда выжить, но здоровье его было очень плохим. А спустя где-то месяца три, после того, как он к нам сюда пришел, и его жена Юля со своими двумя маленькими детьми на самодельной тачке к нам с Крыма пешком пришла. Сначала они жили у нас, а потом румыны вернули им отцовский дом, отнятый у деда Клима Советской властью в 1929 году, а школу румыны перенесли в другое место. Но долго радоваться жизни в своем доме Коле не довелось: в 1944 году, когда вернулась Советская власть, она вновь вернула в тот дом школу, а его, еле живого, вновь отправили на фронт. Он был ординарцем у командира полка и погиб в Венгрии, прикрыв его своим телом от осколков разорвавшейся рядом бомбы.

Помню, мамка твоя всем нам письмо читала от того командира, он благодарил бабу Юлю за спасенную Колей ему жизнь и надеялся, что Колины дети вырастут достойными своего отца. Коля посмертно был награжден орденом, а каким — я не помню.

А его жена Юля с двумя маленькими детьми Борей и Валериком еще какое-то время в коридоре той школы ютилась, а потом ее и оттуда выгнали. Причем представители власти нашей Советской просто взяли ее торбы с одеждой, вынесли на улицу и сказали ей: пошла вон отсюда!