Гнев Бога - страница 38
По лестнице среди трупов, оглядывая их, поднимался пожилой иудей. Он разрывал на себе одежду, плакал и кричал:
– Лазарь! Лазарь!
– Я здесь! – откликнулся с жертвенника мальчик и спрыгнул на пол, помчался к отцу.
Иудей охнул и, плача ещё сильнее, протянув руки вперёд, бросился наверх и в исступлении сжал своё чадо.
– Боже мой, не сон ли это? Не во сне вижу тебя! – возопил он, то отодвигая от себя мальчика, то прижимая и целуя ребёнка.
Обезумевший от счастья, он смеялся и приплясывал, и вдруг затянул громовым голосом хвалебный псалом Богу.
Заласканный отцом Лазарь указал на Иешуа:
– Отец, вот добрый человек, который спас меня от смерти..
Отец подошёл к юноше, и как сына обнял и расцеловал его. Эта ласка смутила Иешуа, потому что он никогда не знал подобного проявления чувств к нему. Между тем, мужчина, уже придя в себя и счастливыми глазами глядя в лицо юноши, сказал:
– Позволь, добрый человек, назвать тебя моим сыном, позволь пригласить тебя в мой дом. Он теперь и твой дом.
По приказу первосвященника Анны Иоанн Креститель был найден, закован в кандалы и приведён во дворец Анны и брошен в подвал.
Дворец Анны находился по другую сторону долины Тирапионь, на горе Сион. Из окон дворца хорошо был виден Храм, откуда доносился протяжный, горестный вопль народа. Только левиты не прекращали приносить жертвы Богу.
Члены синедриона, основную массу которых составляли саддукеи – партия аристократов и священников – быстро собрались в круглом зале второго этажа дворца Анны.
Когда высокая дверь от сильного толчка распахнулась, и в зал вошёл с гордо поднятой головой Иоанн Креститель с цепями на руках и ногах, сжимая в правой руке крест, члены синедреона пришли в ярость от вида Крестителя. Они вскочили с лавок.
– Предатель! Погубитель народа! Выдать его римлянам на крест!
Пророк я презрением оглядел вопящих людей и крикнул в ответ:
– Я вижу перед собой сброд трусов и негодяев!
Садукеи на мгновенье опешили от этих слов. Ведь они – саддукеи – всегда восхваляли присутствие римских войск на территории Палестины, видя в них залог не только мирной жизни иудеев, но и великое благо.
Аристократы с поднятыми кулаками бросились на Иоанна, но их придержали и опередили фарисеи.
Первосвященник вырвал из руки пророка крест, с яростью переломил его о колено и метнул обломки под ноги Крестителя.
– Ты лжемессия, и знамя твоё языческое от вавилонской блудницы!
Он замахнулся, чтобы ударить по лицу, но оно в это время было так прекрасно, что первосвященник не осмелился нанести ему позорящий удар и отступил. Но Зосима, дрожа от ярости толстыми щеками, пребольно ткнул Иоанна в грудь кулаком.
– Проклятый! И ты возомнил себя Мессией!?
На это Иоанн, с трудом удерживая хладнокровный вид, хотя колени его заметно дрожали, сильно сказал, протянув руки в сторону фарисея:
– Я несу свет народу. Вы же блуждаете во тьме и тянете народ в грех.
Зосима в изумлении всплеснул руками.
– Каков наглец!
– Я пророк, и если вам угодно будет слушать меня, то я стану пророчествовать.
Зосима, торопливыми жестами сдерживал натиск саддукеев, которые поедали Крестителя глазами, оскорблённые до глубины души тем, что какой-то пастух, свинопас, ничтожество посмел их – соль земли – назвать трусами.
Зосима вновь подступил к Иоанну и. глубоко вздыхая, чтобы успокоить себя, насмешливо обратился к юноше:
– Сказано в Писании – разве ты не знаешь? – что лжемессия тот, кто не может изгонять бесов И разве ты не доказал сегодня…– Зосима обратил увлажненные глаза в сторону Храма – …что ты обычный мужик.
– Так было угодно Богу.
– А разве ты не знаешь, что Бог уже сотни лет перестал говорить через пророков. Он изрекает свою волю через нас, фарисеев!
Матафей метнул угрюмый взгляд на фарисея и с досадой в голосе пробормотал:
– Опять он ищет место прославить себя…
Зосима, потрясая над своей головой пальцем, продолжал:
– Да как ты смеешь объявлять себя пророком, если Бог не говорит через тебя. Ты богохульник! Пророков нет, и не может быть!
На это Иоанн хладнокровно ответил:
– Так считаешь ты, фарисей Зосима.
– Значит, ты по-прежнему говоришь: пророк?
– Да!