Гнев - страница 31

В углу гостиной был устроен кирпичный камин, а посередине стоял обеденный стол с кафельной столешницей. Белые стены, занавески из грубой ткани на окнах и легкие стулья, покрытые чехлами из того же материала, придавали помещению нарядный вид. Окажись мы тут летом, комната показалась бы прохладной и светлой. Но сейчас здесь было холодно, и в доме стоял затхлый, нежилой запах.

Люсия Бернарди включила электрообогреватель, подошла к серванту рядом со столом, достала бутылку бренди, штопор и два стакана.

— Откройте бутылку, пожалуйста, — попросила она.

Пока я возился со штопором, Люсия сняла плащ, а потом платок и модный парик. На ней были широкие брюки и черный шерстяной свитер. Она распустила волосы, взяла у меня бутылку и щедрой рукой наполнила стаканы.

— Я могу здесь пробыть полчаса. Потом я должна буду уехать.

Она взяла один стакан и села на диван подальше от света.

Я достал из кармана ксерокопию статьи в «Парту» и показал Люсии.

— Читали? — спросил я.

— Да.

— Ну и как вам?

Девушка на секунду задумалась.

— Меня от этого тошнит, — сказала она и потом добавила: — Но вообще смешно.

Мне сейчас трудно писать про Люсию объективно, но я попробую. У меня до сих пор сохранилась запись этого интервью — с правдой, ложью, полуправдой и недомолвками. Все, как она тогда мне говорила.

— Что в статье «Парту» показалось вам смешным? — начинает мой голос.

— Там было написано, что Ахмед не участвовал ни в какой политической деятельности за то время, пока жил в Швейцарии.

— Ахмед — это полковник Арбиль?

— Да.

— А он участвовал в политической деятельности?

— Конечно, все время, за исключением последних нескольких недель до того, как его убили. На вилле каждую ночь проходили секретные встречи. Люди собирались по двое, по трое, и каждый раз они проникали в дом поодиночке, когда слуги уже спали. Естественно, им приходилось соблюдать строгую конспирацию.

— Что за люди?

— Преимущественно иракские курды. Члены подпольного Комитета.

— Комитета?..

— Комитета борьбы за курдскую автономию. Его штаб-квартира находится в Женеве. Это изгнанники, мечтающие о независимом Курдистане, который должен будет получить нефтяные богатства Киркука и Мосула.

— Вы сказали, они «преимущественно» иракцы. А остальные?

— По-моему, были два сирийца. И один англичанин или, может, американец. У него был акцент, как у вас.

— Он часто приходил?

— Два или три раза.

— Вы знаете, о чем они говорили? Вы присутствовали на этих встречах?

— Нет, никогда. Они же мусульмане, вы понимаете. У них женщинам не позволено вмешиваться в мужские дела. Я всегда держалась в стороне.

— Полковник Арбиль тоже так думал о женщинах?

— В этом отношении да.

— Но во всем остальном он вам доверял?

— Да, он много мне рассказывал.

— О чем именно?

— Он говорил, что, согласно Севрскому договору курды должны были получить государственность. Он был патриотом.

— И поэтому его убили?

— Конечно.

— Агенты иракского правительства?

— Возможно. Или агенты нефтяных компаний.

— А при чем тут нефтяные компании?

— Ахмед говорил, они не хотят, чтобы курды получили автономию.

— Они?

— Американцы, англичане, голландцы, французы. Они все в этом замешаны.

— Вы серьезно верите, что международные нефтяные компании занимаются политическими убийствами?

— А почему бы и нет? Большие нефтяные компании мало чем отличаются от правительств. Творят что хотят. И кроме того, люди, которые ворвались к нам в дом, не были иракцами. Я знаю, я слышала, как они разговаривали.

— А кто они были?

— К нему они обращались по-немецки, между собой говорили на каком-то другом языке, которого я не знаю. Не на арабском.

Я сменил тему, не торопясь переходить к ночи убийства. Сначала я хотел прояснить два других вопроса.

— В статье говорилось, что полковник Арбиль жил на деньги от семейного бизнеса в Ираке. Это правда?

— Думаю, да. Со мной он финансы не обсуждал. У него было много денег. Нам незачем было об этом говорить.

— Вам не показалось странным, что беженец, объявленный врагом иракского правительства, без труда получает деньги с родины?

— Если это деньги семьи…

— В такой стране, как Ирак, нельзя выводить деньги за рубеж без разрешения правительства.