Гнев Звёзд (СИ) - страница 5

На некоторое время Эмма и Роуз замолчали, прислушались к звукам. Но всё было тихо. Не слышалось абсолютно ничего, что бы могло вызвать подозрения, однако женщина, которая, казалось, действительно улавливала какие-то звуки, становилась всё более беспокойной.

— Ну что? Слышишь их? — спросила она, хватая со стола ножницы, чтобы, вероятно, обороняться от неведомого врага.

— Нет, — ответила Эмма всё тем же безэмоциональным голосом.

Девушка действительно ничего не слышала. И её, разучившуюся чему-то удивляться, не особо волновало, придумывала мать или нет. Однако какая-то искорка былого любопытства, ещё не успевшая окончательно угаснуть, вероятно, всё же зажглась в тот момент внутри Эммы.

Этот день, как и предыдущий, не отметился ничем знаменательным. Погода по-прежнему стояла пасмурная, отражая таким образом настроение людей, населявших деревню. Небо подернулось плотной завесой, состоявшей из косматых туч, а деревья, утопавшие в сугробах, расставили свои корявые ветви, загораживая проход и заставляя всякого, кто проходил мимо них, разражаться потоком возмущений. На земле в некоторых местах безжизненной массой лежал снег, сверкавший под игрой солнечных лучей, что невесомыми нитями оплетали окружающее пространство.

Эмма, настроение которой по-прежнему оставалось на нуле, неспешно двигалась вдоль одной из деревенских улочек, что располагалась неподалёку от её «любимой» работы. Необычное безлюдье не могло не радовать Эмму, ведь у неё совершенно не было желания попадаться кому-либо на глаза в таком нелицеприятном виде.

На окружающую природу девушка также не смотрела, так как интерес к ней давно угас в её иссохшей душе, а вдохновение покинуло её так же быстро, как и мимолётное счастье, в которое раньше Эмма, возможно, была способна верить. Возможно ли? Она и сама уже не понимала, но твёрдо знала, что, полагая о существовании искреннего счастья, проявляла невероятную наивность.

Мрачная красота, окружавшая девушку со всех сторон, казалась ей не более, чем обыденной картиной, какую рисовала природа, обделённая богатой фантазией. Её беспокоили только мысли о предстоящем рабочем дне, который должен был выдаться не слишком лёгким.

Работа уже давно не вызывала у Эммы отвращения. Поначалу она, конечно, пыталась её бросить, но потом, поняв, что другого выхода нет, смирилась и просто покорно работала, безукоризненно выполняя свои обязанности, как это и полагалось обыкновенной свинарке, не отличавшейся богатством. О своих бывших знакомых и мнении, которое они могли составить, встретив её в таком виде и за такой профессией, она также не думала. Контакт с ними был давно потерян, а значит, все они обратились таким же красивым и поистине недосягаемым прошлым, как и её прежняя жизнь — девушка это чётко осознавала.

Добравшись до фермы и получив указание от её кичливого хозяина — единственного богатого человека во всей деревне — Эмма спокойно принялась за неэстетичную работу. Она снова ухаживала за обрюзгшими свиньями, нагло обращавшими в её сторону свои крохотные глазки.

Этим животным было всё равно, как себя чувствовала свинарка, работая с ними. Главное — вожделенная еда, которую она держала в своих замёрзших руках. А до остального им не было никакого дела, да и быть не могло, в связи с их животным происхождением. Ими двигали лишь инстинкты.

Между тем отвратительный запах щекотал ноздри Эммы, заставляя её невольно морщиться, но, занятая работой, она старалась игнорировать такие мелочи, являвшиеся вполне естественными процессами внутри грязных свиных клеток. Дел предстояло немало, а значит, не следовало отвлекаться, а тем более, если речь шла о такой ерунде.

Время тянулось до жути медленно, привычные часы, казалось, длились гораздо дольше, чем полагалось, а работы всё не убавлялось, как ничего не менялось и вокруг. Всё те же животные, прозябавшие в тесных клетках, те же лица, лишённые жизненного огонька, те же унылые пейзажи, один вид которых навевал смертельную скуку — всё это по-прежнему состояло весьма скудное окружение молодой свинарки.

Однако Эмма не собиралась что-то менять. Её всё устраивало, а какие-либо изменения могли привести лишь к худшему, ведь папа, увлёкшийся небезынтересными играми, когда-то тоже стремился к изменениям. А чего добился?