Гневное небо Испании - страница 27
— На вертикалях необходимо удержаться на хвосте противника, — сказал Иванов.
— И всего?
— Это не так просто, — улыбнулся Николай. — Перегрузки на вертикалях не столь сложны, но поглощают много сил у летчика. Ведь надо обязательно удерживать за собой высоту. Кто имеет в запасе высоту, тот и скорость может выжать. А раз скоростью обладаешь, то и инициатива в твоих руках. Значит, ты навязываешь противнику свою тактику боя.
Некоторые откровенно улыбались. Проводили мы такие «бои» у себя в гарнизоне под Бобруйском и здесь — в Лос-Алькасаресе.
— Ну-ну, фомы неверующие, — подмигнул Николай. — На улыбочки я посмотрю после сегодняшних полетов. Повторяю: на хвосте удержаться нелегко.
Говоря откровенно, я подумал: «Хороший ты, Коля, парень, но поначалу показался серьезнее — азы и мы учили. На хвосте удержаться все-таки не такая сложная штука».
— Когда это «после сегодняшних», товарищ Иванов? — спросил я.
— А вот через часок. Я ведь к вам — с корабля на бал, можно сказать.
— А не устали? — поинтересовался я не без подковырки.
— Нет, отчего же. Можно попробовать. Только об одном прошу — лично проверить, что пулеметы поставлены на две перезарядки.
— Идет, — согласился я. — Две перезарядки — само собой. Конечно, проверю.
«Две перезарядки» — значит дважды поставить на предохранитель, тогда пулемет нужно два раза перезарядить, прежде чем можно будет открыть огонь. Делалось это для того, чтобы в пылу «боя» летчик не сбил товарища.
В мирное время «бой» контролируют кинопулеметы. Пилот нажимает на гашетки, срабатывает киноаппарат, а при дешифрировании по отснятой пленке определяется меткость стрельбы по цели. Одновременно киноаппарат фиксирует и время по циферблату часов. По минутам и секундам устанавливают, кто кого раньше «поразил». Поэтому у летчиков вырабатывается рефлекс: стоит цели попасть в перекрестье прицела, как пальцы автоматически давят на гашетки.
Предупреждение Иванова о двух перезарядках в боевой обстановке имело прямой смысл: самолет обладал полным боекомплектом патронов.
Мы взлетели парой и пришли в зону, к месту поединка. Высота — 2000 метров. Разошлись в стороны, через несколько секунд развернулись и понеслись навстречу друг другу.
Делаю полуповорот. Как и договаривались, Николай позволяет зайти в хвост своему самолету. Но дистанция более 1000 метров. «Стрелять» бесполезно. Даю газ, увеличиваю скорость. Надо подобраться на дистанцию 500–400 метров.
«Держись, Коленька», — думаю.
Скорость подвалила к 500 километрам в час. Заранее предвкушаю победу. Дистанция между нами сократилась почти до 600 метров. Ловлю машину Иванова в прицел. Приготовился вести «огонь». Куда же Иванову бедному деваться? Он у меня, милый, не шелохнется в перекрестье. Отличная цель!
Но машина Иванова резко пошла вверх. — Нет, не уйдешь, Коленька! — уже не думаю, а кричу я и резко беру ручку на себя. Меня вдавило в спинку. Руки, ноги налились свинцом, а живот — ртутью. В глазах звездочки запрыгали. А сам все-таки вижу — Николай уходит от меня выше, выше, круче, чем я. Перед взором не небо голубое, а радужные круги пошли… Того и гляди, перед господом богом обедом хвалиться начну… Темнота…
«Теряю сознание… Свалюсь в штопор…» — мелькает в голове, пальцы сами чуть отдают ручку управления вперед.
Перед глазами появляется серый такой, но свет. Яснее, совсем ясно… Голубое небо. Тяжесть на плечах и груди уменьшилась, можно вздохнуть.
«Где Николай?» — первая мысль.
Вижу: самолет Иванова надо мной, в тысяче метров. Заканчивает разворот и коршуном с высоты бросается в атаку.
«Ничего, ничего… Еще можно уйти…» И пытаюсь ускользнуть. Использую приемы высшего пилотажа.
Бросаюсь в одну сторону с набором высоты, в другую, делая боевой разворот, затем — управляемый полупереворот.
Напрасно.
Пробую обмануть Иванова на скоростях: жму на всю железку, а потом сбрасываю газ, гашу скорость. Может, не успеет среагировать, проскочит вперед.
Нет, не оторвался и не проскочил. Иванов, как привязанный, сидит у меня на хвосте.
Все ясно! От Иванова мне не уйти.
Расходимся. Опять бросаемся навстречу друг другу. И так несколько раз, пока Николай не подал сигнал на прекращение «боя».