Год 2077-й - страница 21

— А этим двоим, я смотрю, во-он там, из люка над кабиной, еще один лысый команды отдает, — снайпер разглядывал в оптику приблизившийся трамвай.

— Вась, если тебе интересно как там у них поставлено все, то я, если что, почти сутки за этими лысыми наблюдал… — сказал Серёга.

— Дык просвети, Хмурый, чего молчишь то?

— Ну… — Хмурый поскреб пальцами колючий подбородок, — в общем, там у них есть молодой такой, рослый, его не видно сейчас, он у них главный, типа офицер. Есть второй офицер, помладше чином, помощник первого… Он всех гоняет по боевой части. Есть еще мужичок такой, с виду щуплый, лет под полтинник, тот вроде как помощник главного, гоняет тех, кто с парусами управляется, следит за технической частью… Это, похоже, его лысина из люка торчит… Есть еще несколько других начальников, поменьше… С дисциплиной там у них, как я уже говорил, всё строго. Никто без дела на крышу этого паровоза не вылезает, сидят все по норкам. Меняются раз в четыре часа. Строго! — Говоря это, Хмурый слегка постучал указательным пальцем по циферблату прапрадедовских «Командирских» на левой руке — предмету своей гордости. — Как стемнеет, становятся, выставляют охранение и тоже по часам дежурят. Ночью, когда я за ними присматривал, главный лысый сам ходил часовых проверять, а потом заместитель его, по боевой части который… имя у него еще такое… Православ какой-то…

— А что за имена у них такие… странные?

— Да они, Вань, вообще все странные, как ты уже, наверно, заметил. Имена у них, да, одни «светояры» да «ярославы» с «хреномирами»… «витязи», мля…

— В этом что-то есть… — задумчиво протянул Кувалда.

— Мне вот вспомнилось, — начал, обычно неразговорчивый Стрелок, — Сергеич, который Джон Сильвер, как-то рассказывал, раньше, ну еще до войны, были такие придурки, «долбославами» их называли. Или «долбоверами»?.. Так они наряжались во всякие тряпки, как в сказках про Иванушку-Дурачка, и по лесам вокруг костров хороводы водили…

— Да, Вась, точно! — заржал Серёга Хмурый. — Они еще хуи́ из бревен ставили на полянах и плясали потом вокруг них! Да, да! И имена у них такие… псевдославянские в ходу были. То есть, они от нормальных имен отказывались и назывались кем-то вроде Дурбослава или Херомира…

— Ну, хорош ржать, мужики! А то вас эти лысые скоро услышат! — урезонил товарищей Кувалда. — Смотрите вон, лучше… — Он кивнул в сторону «корабля», который стал тормозить.

«Корабль» остановился в сотне метров от начала подъема на уцелевший путепрово́д развязки. Тут же из двери сбоку на землю посыпались люди в одинаковой одежде и одинаково вооруженные. Уже можно было без всякого бинокля определить, что у каждого бойца был автомат Калашникова. Всего семь человек. По очереди прикрывая друг друга, лысые двинулись по правому кольцу похожей на цветок ромашки дорожной развязки, укрываясь за редкими остовами легковушек.

— На мост что ли заехать хотят? — Серёга Хмурый посмотрел на товарищей.

— Они осмотреться хотят. Мост — верхняя точка… — сказал Стрелок.

— Бля! Как бы они сюда не намылились! — Хмурый обеспокоенно взглянул на командира. — Если сюда начнут ломиться, а дверь закрыта, могут задаться целью открыть…

— Надо уходить, — сказал Кувалда. — Вася, готовь подарок гостям…

Поднявшись на мост, заместитель командира корабля по боевой части лейтенант Первослав стоял и смотрел на открывшийся сверху пейзаж. Граница затопления просматривалась даже спустя полвека. Кубань уже давно вернулась в свое прежнее русло. На месте «Краснодарского моря» теперь были сплошные болота, среди которых река выбрала себе удобный путь. Прорыв дамбы был в стороне от развязки, и потому здесь действия волны не были такими разрушительными как, скажем, уже в километре-двух к юго-западу от этого места. Было видно, что поток воды пёр расширяющимся клином, и чем дальше от места прорыва дамбы, тем бóльшую площадь накрывал. Теперь на месте смытой части города уже вовсю росли, как совсем молодые, так и полувековые деревья. Да и несколько зданий, переживших полвека назад удар стихии, до сих пор одиноко возвышались среди расширявшегося вдаль холмистого пустыря. Дальше же, за границей полосы сплошных разрушений, виднелся сам город. То, что город сильно пострадал от ударов, Первославу было видно уже отсюда. В двух местах просматривались последствия действия взрывной волны: словно могучий зверь-великан выгрыз зубами часть сплошного леса из зданий на горизонте. И чем ближе к эпицентрам взрывов, тем ниже к земле опускались каменные джунгли.