Год 2077-й - страница 8

Стояли первые дни весны, когда с неба уже не летели «белые мухи», а от зимних сугробов остались лишь мелкие серые кучки грязного снега по тенистым углам. В этот день весна в Новом Городе чувствовалась по-особенному, во многом благодаря царившей с раннего утра атмосфере праздника.

Народ прибывал, постепенно заполняя главную городскую площадь. Сегодня Фюрер будет говорить со своим народом, и каждый житель Нового Города, если только он не был на смене или на службе, считал своим долгом находиться здесь. Исключение составляли лишь те немногие, без кого никак не могли обойтись производства (сталелитейное, автотехническое и оружейное, а также животноводческие фермы, пекарни и прочее).

Население города было немалым — более семи тысяч человек — новых ариев и около десяти тысяч рабов, проживавших вместе со своими господами. Кроме того, за границей Нового Города располагался лагерь, в котором находились еще около пяти тысяч рабов (их численность постоянно менялась в зависимости от износа и естественной убыли человеческого материала, а также от частоты пополнения и числа новых рабов, пригоняемых спецотрядами Рейха). От новых ариев рабы отличались внешне оттенком кожи, формой носа и разрезом глаз. Пленникам славянской внешности обычно давалось право выбора: присоединиться к новым ариям и приносить пользу Рейху или умереть. «Славянин не может быть рабом» — гласит один из законов Рейха. Городские рабы содержались в куда лучших условиях, нежели лагерные, за что служили своим господам с особым старанием, боясь оказаться в лагере за чертой Нового Города. Лагерные рабы ненавидели городскую прислугу, и оказаться снова в лагере означало верную смерть для городского раба. Те из лагерных, что старались выслужиться, чтобы попасть в услужение в город, часто плохо заканчивали, становясь жертвами солагерников за свое усердие. Еще бывало, некоторые рабыни становились наложницами своих господ, но такое поведение в Рейхе не одобрялось, и потому такие отношения обычно не афишировались. Впрочем, наложниц такое положение обычно устраивало.

Новый Город — созданный Рейхом анклав цивилизации — располагался на территории Железнодорожного района Ростова-на-Дону — города-призрака. Во время Войны в Ростове взорвалась одна единственная боеголовка, термоядерная, превратившая в руины всю восточную часть города, где располагались такие производственные гиганты, как Ростсельмаш и Роствертол, названия которых говорят за себя, а также предприятия поменьше, но для оборонки несуществующей ныне страны не менее важные, вроде того же завода «Алмаз», производившего средства РЭБ, или завода «Прибор», производившего радиоэлектронные комплексы для Военно-морского флота. Взрыв был такой мощности, что от Ростсельмаша, на месте которого возникла воронка диаметром в километр, до самого проспекта Колчака (бывший Ворошиловский проспект) не осталось стоять ни единого здания. Всё население Ростова-на-Дону тогда погибло от радиоактивного заражения, и в следующие двадцать лет после Войны в городе никто не жил. Потом в городе появились дикари. Прошло еще двадцать лет и в Ростов-на-Дону пришел Рейх. И дикарей не стало… Сейчас обнимавший Новый Город с севера и востока полукольцом город-призрак был снова необитаем (по крайней мере официально так было принято считать). Его мертвые, усыпанные человеческими костями улицы теперь патрулировались валькириями — женщинами-воительницами Нового Славянского Рейха.

Люди выстраивались на площади вокруг небольшой сцены со стоявшей на ней трибуной. Во всем чувствовалась организация и железная дисциплина.

Первыми перед трибуной стояли подразделения группы «Молния» во главе с полковником Колояром, элита Рейха — бритые наголо мужчины в строгой серой форме со знаками молнии, вытатуированными на правых висках. За плечами каждого воина был арбалет, на поясе — меч и сумка со стрелами, на груди — автомат. Немного левее — три юношеских взвода по двадцать человек из Школы Мужества. Некоторые сержанты школы уже имели на бритых головах знаки в виде буквы «S». Получить знак до поступления в «Молнию» — высокая честь для ученика Школы Мужества. Справа от бойцов «Молнии» стояла группа «Валькирия». Три десятка воительниц во главе с бритой наголо рейхсмайором Хельгой — единственной в Рейхе женщиной, имевшей офицерское звание и способной поразить любого не только силой, но и красотой. Хельга была безупречно стройна и дьявольски красива, даже не смотря на отсутствие волос. В отличие от своей предводительницы, все остальные валькирии волосы на голове имели, но были одинаково коротко подстрижены. Одеты они были в коричневую форму, каждая валькирия имела при себе короткий меч и лук. У каждой на кисти правой руки был знак: вытатуированный обоюдоострый меч.