Год Белого Дракона - страница 4

— Не надо врачей, — заорал несколько протрезвевший от возможной перспективы разоблачения Иван. Прекрасно понимая, что раздвоение личности, это прямой путь в психушку, к уколам галоперидола и электрошоку. Пошатываясь, поднялся на ноги и сказал:

— Хочешь поговорить Дино? Ладно, поговорим. Сейчас я приведу себя в норму, и мы побеседуем. Но то, что я тебе расскажу тебе не понравиться и ты, скорей всего, мне не поверишь! Но раз ты хочешь, то поговорим. И, скорей всего, ты сам тогда напьешься!

— Джузепе!!! — Заорал маршал. Дверь открылась, появился давешний слуга, изображая, — что весь внимания и к услугам.

— Приготовь ванную с холодной водой и два ведра колотого льда. И скажи, что бы сделали литр жирного мясного бульона. Быстро!

Через полчаса маршал, после ледяной ванны и горячего жирного бульона, более менее пришедший в себя, сидел, завернувшись в махровый халат в кресле напротив своего друга-врага Дино Гранди. В этом и была основная проблема нашего попаданца — сознавая себя как Ивана Робертовича Ленца, 1970 года рождения, он был, одновременно, обладателем полного объёма — памяти, чувств и эмоций, бывшего владельца тела, одного из высших лидеров фашистского движения Итало Бальбо. Это был кошмарный ужас, когда не понимаешь и путаешься, какие эмоции и чувства твои, а какие достались в наследство от реципиента. А уж когда испытываешь одновременно сильные эмоции абсолютно противоположенного плана, того и гляди крыша поедет, и ни о каком спокойствии и трезвомыслии, и речи идти не может.

И вот сейчас, глядя на Дино Гранди, он испытывал одновременно противоречивые чувства, желания и эмоции. Как идеолог дружбы и теснейшего союза с германскими наци и похода на СССР, Дино вызывал у Ивана ненависть. Одновременно возникали, тёплые, дружеские чувства, как к товарищу по борьбе, с которым вместе немало пережито и сделано. Ещё, чувства и желание, доставшиеся от маршала, требовали сделать всё для спасения Италии, не допустить её вступление в войну, избавив страну от горькой участи побежденного. Видимо борьба этих противоречивых чувств, столь явно отражалась на его лице, что сидевший напротив Гранди, с тревогой спросил:

— Да что с тобой Итало!? Ради всех святых! Ты пугаешь меня одним только выражением лица! Иван потёр лицо ладонями, тряхнул головой и ответил.

— Страшный груз знания будущего, раздирает мою душу и мозг, Дино! Можешь мне не верить, но я, находясь в коме, видел будущее. Этот клоун, наш "недоЦезарь" Дуче, в июне втянет Италию в войну! А когда через три года, в 43 году, англичане с американцами высадятся на Сицилии, ты Дино, возглавишь заговор членов Большого фашистского совета и свергнешь Муссолини. Но это, ничего уже не исправит, война прокатится по всей Италии, с юга на север. Победившие союзники, обкорнают и разграбят страну, превратив Италию на долгие годы во второстепенную державу. Ты сбежишь в Португалию, где будешь кропать мемуары и подрабатывать консультантом у оккупировавших Италию американцев — глухим голосом произнёс Иван.

— А ты? — спросил, оторопевший от таких известий Дино Гранди.

— А я, к тому времени, буду давно мёртв. Не думаешь же ты, что фаза, на рубильник включающий свет в авиационном ангаре, где стоит мой самолёт, была запитана случайно? В июне этого года, меня собьют наши "доблестные" зенитчики над Тобруком! И будут утверждать, что приняли за английский "бленхейм"! Каково, а-а!? Спутать мою трёхмоторную "Донну Ману", с двухмоторным "бленхеймом", можно только по приказу вышестоящего начальства! А ты спрашиваешь, что со мной и почему я подал прошение об отставке со всех постов! Вот поэтому Дино! Вот поэтому! Наш Дуче, не потерпит рядом с собой фигуру, равную ему по популярности в стране! Я решил покинуть Италию.

Повисло молчание. Ошарашенный Гранди, налил себе бокал вина, выпил, потом налил второй. Прежде чем выпить посмотрел на маршала, с кривоватой улыбкой наблюдающего за ним, сказал:

— Понимаю, почему ты напился. — Выпил, за столом повисло молчание. Переварив новости, и несколько успокоившись, Гранди продолжил:

— Итало, не то, чтобы я тебе не поверил, ты никогда не давал мне повода сомневаться в твоих словах. Но может это тебе просто пригрезилось, пока ты был в коме? Вроде, достоверного сна, но всё же сна?