Год Белой Змеи - страница 5

— Может, Александр Николаевич, ещё как может. Десять лет назад точно, даже гвозди покупали, а сейчас наисовременнейшие самолёты своей конструкции делают. Не верить своим глазам я не могу, с улыбкой ответил я. Северский недоверчиво хмыкнул и покрутил головой. И стал показывать, одновременно давая пояснения, что уже воплощено в металле. Через минут сорок мы закончили осмотр, я было уж собрался попрощаться, как Северский мне сказал.

— Ричард Уильямович, если вы не сильно торопитесь, давайте пройдём ко мне в кабинет. Я угощу вас отличнейшим коньяком, а вы мне расскажите о том, что сами видели в России.

— Хорошо Александр Николаевич, от хорошего коньяку грех отказываться. Рассказать о нынешней Советской России мне не сложно, но вот только поверите ли вы, ответил я.

— Ну по крайней мере постараюсь, Ричард Уильямович. И мы вернулись в административный корпус, в кабинет Северского. Ограничится пару дринками не получилось, за два часа мы уговорили всю бутылку. Моему рассказу о нынешних реалиях жизни в СССР, Северский верил и не верил одновременно. С одной стороны, как не верить своему "брату буржуину", совладельцу крупной корпорации. С другой, уж слишком рассказанное мной, не вписывалось в тот образ Советской России, что создали в его голове американские и эмигрантские СМИ. А я в процессе разговора узнал, за что же он так не любит коммунистов. Когда после октябрьской революции Северский отправился в Америку, в Сибири по дороге во Владивосток, поезд был остановлен революционными матросами, которые решили перестрелять пассажиров, как представителей "эксплуататорского класса". Фактически в последнюю минуту, один из "братишек" узнал знаменитого лётчика и спас его от расстрела. Выяснилось, что в годы воины Северский спас корабль, на котором служил этот моряк, от атак вражеского бомбардировщика. Потом разговор переместился на обстановку в мире, тут мы с ним сошлись во взглядах на возможное развитие ситуации в ближайшие полгода. Аналитические способности у Северского оказались явно выше среднего, ситуацию он просчитал необычайно точно. Поругали с ним на пару "тупых" американских вояк из ВВС, не правильно представляющих дальнейшее развитие авиации. А я очень поразился узнав, что не только сам Северский испытывает свои новые самолёты, но и жена у него профессиональный лётчик. И работает в нашей "Северский-Хансен Аэрокрафт Компани" испытателем. Соответственно похвастал, что и сам имею диплом пилота, хотя общий налёт часов по сравнению с его налётом, просто никакой.

В общем, к тому моменту когда бутылка показала дно, от первоначальной настороженности и опаски Северского не осталось и следа, можно сказать расстались почти приятелями. Северский приглашал меня с женой, заходит к нему в гости в любое время, так как они с Эвелин, его женой, живут открытым домом. У них почти каждый вечер собираться их друзья и знакомые. Что было очень и очень необычно для Америки, а больше свойственно старому свету.

Домой добрался уже в шестом часу. Джули была уже давно дома и успела приготовить ужин. Воздав должное кулинарным талантам моей любимой и ненаглядной, принялись с энтузиазмом навёрстывать упущенное за два месяца. Поэтому на рассвете когда поехали на аэродром, оба были хоть и не выспавшиеся, но счастливые и довольные.

Долгих прощаний не получилось. Только мы подойдя к самолёту стали целоваться распухшими за ночь губами. Как подрулил автобус с "моими" испанцами, мне пришлось тоже следом за ними грузиться в Дуглас. Махая в иллюминатор грустно стоящей у "линкольна" Джули, утешая себя тем, что увижу её снова через четверо суток.

На аэродроме корпорации приземлились в около двенадцати. Закинул вещи домой и поехал в центральный административный корпус. Активное строительство в корпорации продолжалось, многих зданий, когда я уезжал ещё не было, или находились в стадии постройки. А сейчас новенькие корпуса сияли белизной стен и слепили блеском окон, цвета расплавленного золота, в которых отражалось знойное мексиканское солнце. Уф-ф, опять жара, быстрей в прохладу административного корпуса.