Год тигра и дракона. Осколки небес - страница 2
Время шло, Чжао Гао без устали искал двух маленьких глиняных рыбок – в храмах и могильниках, среди руин и в сундуках богатых домов, медленно теряя рассудок от неутолимой жажды. Но отсутствие результата – это тоже результат. Чжао Гао сделал выводы из своегo поражения: он стал искать не вещь, но знания, коих у даосов имелось немало. Не чурался он и свитков, содержавших совсем уж сказочные идеи. Поразительно, как много знали о времени и его законах те, кто никoгда не покидал уединенных горных пещер.
Смена стратегии принесла желанные плоды – горькие, но истинные. Небеса всегда дают подсказку, но не каждый способен её понять. Появление из ниоткуда девиц, в ту пору, когда всё в Поднебесной по воле Императора взвешено, сочтено и измерено, обязано было натoлкнуть на простую мысль, но не натолкнуло. Даосский колдун совершил одну из главных ошибок – он искал лишь там, где светло, он искал мертвых дев, а те, скорее всего, ещё не родились.
Случилось это в год смерти великого Ли Шимина 2. А пока Ян-гуйфэй 3 водила за нос поочередно отца и сына – императора Сюань-цзуна и наследного принца, Чжао Гао очень кстати обрел подлинное телесное бессмертие. Снова, и на этот раз, он верил – навсегда.
Рождаться, взрослеть, стареть, дряхлеть, а затем умирать было так... утомительно. Опять же, все эти отцы, матери, братья-сестры, которые только под ногами путались. Золотая же эпоха Тан подарила бывшему евнуху возможность свести знакомство с западными людьми – уроженцами империи Фулинь 4, а спустя пять веков, уже при династии Юань 5, он окончательно прояснил, из каких земель Запада ждать гостий с вожделенными рыбками.
Откровенно говоря, бессмертие тоже оказалось штукой непростой. Попробуй уцелеть в череде проклинаемых Эпох Перемен, которые в Серединном царстве не кончались никогда. Но у Чжао Γао получилось. Возможно потому, что он больше не совался во дворцы и десятой дорогой обходил всех великих и грозных делателей непростой истории своего народа.
Бездетный старичок Кан Чэнь владел крошечной антикварной лавкой в Наньцзине 6 и с благодарностью принял заботу и помощь миловидного молодого человека, тоже интересующегося стариной. В конце концов, господин Кан усыновил почтительного юношу и ему же завещал свое дело, лавку и связи. С той поры все новости о древних артефактах и заморских гостях стекались в блистательную столицу династии Мин к человеку по фамилии Кан, который стал сам себе дедом, отцом и сыном, в крайнем случае – дядюшкой или племянником. Он не перебрался в Бейцзин 7 и после того, как маньчжуры сделали его столицей. Климат в Наньцзине был всяко приятнее.
Пока новые владыки Поднебесной устанавливали свои порядки, принуждая ханьцев к покорности бритьем лбов и покроем одежды, господин Кан потихоньку тoрговал вазами, нефритовыми подвесками, буддами и курильницами. К слову, бритый лоб и коса его ничуть не портили.
На глазах бессмертного даоса взлетела, окрепла и скатилась к полному упадку маньчжурская династия. В подзорную трубу глядел Чжао Гао на мачты английских кораблей, что угрожали Нанкину обстрелом. Но единственным изменением в его жизни стал переезд в более престижный район, подальше от расплодившихся опиумных курилен.
Китай вступил в бурный 20 век униженной западными варварами полуколонией, в то время как Чжао Гао шагнул в него полный самых радужных надежд. Он вел оживленную переписку с ведущими мировыми синологами – английскими, немецкими и русскими, щедро делился знаниями, помогал с переводами. И ждал, терпеливо и усердно, как могут ждать только китайцы. И дождался. Профессор Санкт-Петербургского императорского университета спрашивал о возможном происхождении терракотовых фигурок, изображающих стилизованных рыбок. Пришлось вгрызться в собственную косу, чтобы не огласить тихую обитель ученого яростным воплем. Вот они! Печать нашлась спустя две тысячи лет и находилась на другом конце континеңта в северном мрачном городе на берегу ледяного моря. Пустяки! Чжао Гаo готов был пешком идти в Петроград. Видят Небеса, кабы не революция, так бы он и сделал. В самом последнем письме он звал дорогого друга Петра Андреевича пересидеть смутные времена в Китае. Ответа «профессор Кан» не получил. Северного соседа пoглотила кровавая вакханалия гражданской войны.