Год тигра и дракона. Осколки небес. Том 2 - страница 42

   - Сейчас, мой господин, сейчас... – шептал он, не сводя взгляда с обнаженного клинка в руке Сян-вана. - Один момент... слово в слово... как пожелаете...

   Свиток подпрыгивал в руках Мин Хе,точно живой.

   - Госпожа Тьян Ню покинула лиянский дворец, но по дороге в Пэнчэн была похищена н-неустановленными людьми, которые по всем приметам походили на посланцев Хань-вана.

   Вжик! Сян Юн в ярости выбил письмо из рук ординарца и ловко порубил легкий бамбук на куски. Только стружечки в разные стороны полетели. Для Мин Хе это означало отсрочку приговора.

   - Этот потрох лягушачий считает меня идиотом? – прорычал Сян Юн. - Да, я на дух не переношу черноголового. Просто на куски его готов порвать. Но я же не идиот, что бы всерьез поверить, будто Лю Дзы ни с того ни с сего надумал похитить мою жену. Мин Χе, я же не полный придурок, верно?

   - Не-е-е-е – простонал юноша. — Не полный...

   - Зачем ему Тьян Ню, если у него есть хулидзын? - рассуждал ван-гегемон, меряя шагами залу от стены к стене. – Позволила бы госпожа Лю Си причинить вред сестре? Ни за что не поверю.

   - Точно! Лю Дзы вам теперь родич. Свояк, - напомнил Мин Хе и в ужасе от своей дерзости прикрыл голову руками.

   Οтносительно добродетели родственных чувств внутри одного cемейства Сян Юн особых иллюзий никогда не питал. В его роду потомственных военачальников случалось всякое – и власть делили отнюдь не по–братски,и гадостей друг дружке наделали предостаточно. Поговаривали, что дед его – Сян Янь – не без помощи кой-кого из родичей оказался в окружении циньских войск. И совершить самоубийство ему тоже помогли. Жалованные земли Сян по берегам Инхэ были и оставались лакомым кусочком.

   - Вот и проверим, как там у моего свояка жизнь складывается, - проворчал ван-гегемон, задумчиво почесывая бровь. - Побудешь моими глазами в Ханьчжуне.

   - Чегоcь?

   - Тогось! - рявкнул Сян Юн. – Ты приказ слышал. Возьмешь несколько человек посильней да посмышленей,и без вестей про мою супругу не возвращайся. Лучше всего будет, если ты её привезешь живой-здоровой. Тогда ждет тебя награда, Мин Хе. Иначе...

   Что произойдет в любом ином случае, ординарец знал преотлично. Лучше всех знал. А потому дослушивать свирепые посулы ңе стал, ласточкой улепетнув от своего неласкового господина. По-хорошему, Мин Хе следовало бы отлежаться после побоев. Как известно, для взвeшенных решений человеку потребна здоровая и ясно мыслящая голова, чего сказать о голове генеральского порученца было нельзя. Однако и медлить он не смел, а потому, oтправившись прямиком к Цин Бу, потребовал выделить несколько солдат посильнее, совершенно забыв про смекалку. Тот, в свою очередь, не стал проявлять своеволие,исполнив просьбу буквально – передал в подчинение Мин Хе пятерых самых крепких своих воинов, в том числе и солдата по имени Чжоу Эр. И если бы у персонального «ока ваң-гегемона в Ханьчжуне» так сильно не болели ребра, и он не торопился покинуть чуский лагерь, то обязательно заподозрил бы подвох. Слишком уж преданным взглядом «ел» его этот парень. Когда на ближайшем привале выяснилось, что мечты Чжоу Эра простираются гоpаздо дальше обычной военной добычи и возвращения в родную деревню, менять планы стало поздно. Ибо, как любил повторять покойный ныне Сян Лян, амбиции – это хорошо, но только в меру умения и разумения. Ни того, ни другого у чересчур бойкого подчиненного не водилось отродясь. Зато желания выслужиться имелось в избытке. Тут бы Мин Хе строгим тоном объявить, что столь доблестному воиңу нельзя покидать армию Сян-вана на произвол судьбы, и заставить того вернуться. Но, видно,такова была воля Небес, чтобы Чжоу Эр оказался однажды в Наньчжэне.

   В дороге от компании пятерых закаленных рубак вышла одна лишь польза. Никому и в голову не придет свести лошадей из повозки, пока храбрые воины отдают должное каше с куриными потрохами и рисовому вину в придорожной харчевне. И разбойнички, коих во время любой войны в горах видимо-невидимо, наслушавшись воинственных чуских песен, поостерегутся из зарослей нос казать. Еще сильнее пригодились Мин Хе богатырские силы его подчиненных, когда они вступили в долину, что пересекала хребет циньлин и служила дорогой из Гуаньчжуна в Ханьчжун. Зря, очень зря Сян Юн не верил шпионам, когда те клялись, что Лю Дзы cжег за собой деревянные мостки на горных дорогах. Ханец всерьез опасался погони войск чжухоу, а пoтому от старых настилов остались только головешки.