Год тигра и дракона. Осколки небес. Том 2 - страница 58

   - Верно, презренные рабы невзначай обидели Посланницу Шан-ди. Верно, она желает нашей смерти, - рыдал управляющий. – Соблаговолите откушать, сжальтесь над вашими слугами.

   Наглядевшись на капризы обитательниц внутренних покoев лиянского дворца, Таня со знанием дела ещё пару дней мурыжила прислугу. Даже поплакала вместе со всеми, являя свое неземное человеколюбие. Стратагема, которую Тьян Ню привела в действие, предполагала нанесение увечий самому себе. Οднако девушка решила обойтись без членовредительства. Голод, конечно, не тетка, но поститься Татьяна умела. И очень рассчитывала, что Господь простит ей то, что этот пост никакого касательства к дуxовному и телесному очищению не имеет.

   Дңей семь-десять посидеть на дождевой воде не так уж и тяжело , если вдуматься. Но и такого длительного пoдвига Татьяне совершать не пришлось . На пятый день примчался мокрый и злой, как тысяча китайских чертей, Сыма Синь. Прямо с порога он приказал всыпать всем слугам по десять палок, а у пленницы потребовал незамедлительный ответ:

   - Как понимать вашу голодовку? Прежде вы ели то же самое, что и обычные люди,и не жаловались.

   Девушка тяжко вздохнула и прикрыла лицо рукавом, будто бы от смущения. А на самом деле, чтобы легче было беззастенчиво врать в глаза лютому и древнему китайцу.

   - Откуда вам это знать? О моих страданиях знал лишь мой супруг и мои личные служанки. В вашем доме я совершенно одна, мне некому довериться.

   - Так скажите, что именно вам нужно для полного комфорта, – фыркнул Сай-ван. – И покончим с этими странными и самоубийственными играми.

   За тонкой резной перегородкой одобрительно зашуршали. И Таня готова была поспорить, что два десятка ушей плотно прижались ко всем щелям, чтобы не упустить ни слова из сказанного.

   - В вашем доме я не гостья, но пленница, а верные мне люди находятся в заложниках. Как я могу поведать кому-то одну из тайн Девятого Неба , если вокруг недруги? Всякое знание – сила, которую можно употребить и во благо, и на чью-то беду. Α я не верю в вашу искренность, Сай-ван.

   Сыма Синь недовольно поджал губы, разглядывая собеседницу гораздо дольше и пристальнее, чем обычно позволяли приличия. Таня и сама знала , что гуляет по очень тонкому льду. Один неловкий шаг, и вся её стратегия развеется как дым на ветру. Одна была надежда – на целый сонм суеверий, запретов и правил, которые,точно корни трав, проросли здесь в каждую мелочь жизни. Иначе как увязать кашу и пельмени с Девятым Небом?

   - Так чего же вы хотите, моя госпожа? - поинтересовался Сай-ван, поверивший в сказки Тани лишь отчасти. - Сердце дракона – на завтрак, мозги феникса – на ужин?

   - Зачем такие крайности?! Мне всего лишь нужен человек, чьим умениям и рукам я смогу доверять всецело, - кротко молвила пленница.

   Мужчина, сидевший напротив, жестко усмехнулся. Глаза его превратились в узенькие щелочки, полные едва сдерживаемой злости, как чайник – кипятком. Того и гляди ошпарит.

   - И только-то? И тогда вы снова станете прежней? Будете спать в урочный час и есть человеческую еду? Кто ж это? Уж не ваш ли верный телохранитель? Помнится, он часто готовил для вас пищу.

   - Я бы все отдала , чтобы мой самый преданный друг оказался на свободе, - призналась Таня. – Но вы ведь не отпустите его из этого дома живым, верно? Поэтому я даже не пытаюсь сбежать. Чтобы вы не причинили вред дядюшке Сунь Бину. Но ничего страшного не случится , если Мэй Лин снова станет мне прислуживать.

   Сыма Синь молчал, Таня затаила дыхание,и в наступившей тишине стало слышно, как размеренно стучат дождевые капли по черепице на крыше и деревянным настилам во внутреннем дворике. Точь-в-точь стенные ходики на кухне их питерского дома. И сумрачно было за решетчатыми окошками совсем как поздней осенью в Петрограде. И почти так же сыро и промозгло. Вот только в далеком, родном и покинутoм доме в такой вечер всегда можно было закутатьcя в теплый платок, попросить Наташу поставить самовар и устроиться на подлокотнике отцовского кресла, чтобы завороженно слушать - не переслушать истории про коварных древних полководцев, красавиц и царей. Вблизи все они – и цари,и полководцы – оказались не так уж и симпатичны.