Год жизни - страница 35

— Четверть первого... А мне еще надо проверить, пришел ли трактор из тайги. Ох уж эти мне ночные бдения! Алексей, ты проводишь Тамару? Вот спасибо. Тогда я прямо в парк побегу.

На улице, с наслаждением вдыхая чистый морозный воздух, Тамара подняла голову к звездному небу. На ее лицо легли неясные тени.

— Смотрите, Алексей, как повернулась ручка ковша Большой Медведицы. Вы умеете определять время по звездам? Но это же так просто! Вот слушайте...

Только возле своего дома, когда подошла серая овчарка Рекс и дружелюбно обнюхала обоих, Тамара, теребя жесткую шерсть собаки, заговорила о главном:

— Крутов был к вам сегодня несправедлив. Но в одном он прав. Вы знаете, о чем я говорю... Думаете, я не догадалась, почему вы промолчали о Лаврухине, поделикатничали?

2

Жалея Зою, Алексей не будил ее по утрам и сам приготовлял нехитрый завтрак. В это утро, как обычно, он так же подбросил сухих дров в печку, где всю ночь тлели угли, открыл баночку консервированной говядины с фасолью, выковырял содержимое на сковородку и заодно поставил подогреться кофейник со вчерашним кофе, оставшимся от ужина.

Зоя крепко спала, уткнувшись лицом в подушку. Из-под ватного одеяла виднелся только ее затылок с пушистыми завитками волос. Делая приседания, с шумом выдыхая воздух, Алексей косился на них. Он очень любил целовать это место — шелковистую кожу шеи, завитки волос, тонко пахнущие особым, одной Зое присущим ароматом, состоящим из запаха молодого здорового женского тела и хороших духов. Окончив утреннюю зарядку, Алексей не утерпел и наклонился над кроватью, протягивая губы, но потерял равновесие и толкнул Зою. Она зашевелилась, сладко зевнула и перевернулась на спину.

-Уже уходишь?

— Пора. Сейчас пожую и — на участок.

Зоя накинула пестрый капот, достала из кухонного шкафа пакетик с сухим яичным порошком. Пока Алексей плескался у рукомойника, довольно крякая, растирал докрасна мокрую кожу мохнатым полотенцем, завтрак поспел. Зоя постелила белую скатерть, поставила сковородку с омлетом, тарелку с мясом, налила дымящегося кофе в фарфоровую чашку с золотым ободком и нарезала аккуратными ломтиками хлеб.

— Ай, умница,— восхитился Алексей, усаживаясь за стол,— давно я так не пировал.

Несмотря на ранний час, Алексей ел с аппетитом. Зоя сидела напротив, положив локти на стол.

— Что у тебя новенького? Когда переговоришь с Крутовым насчет работы для меня? — спросила Зоя, зябко поджимая ноги в домашних меховых туфлях с ярко-оранжевой опушкой. С пола тянуло холодом. В углах комнаты серебрился иней.

— К нему теперь вовсе не подступишься,— махнул рукой Алексей,— окончательно рассвирепел. Вчера на планерке так меня возмутил... Я едва сдержался, чтоб не наговорить ему грубостей. Приходится терпеть — дисциплина обязывает. Он — старший начальник. А то бы... Вообрази, его любимчик, этот сукин сын Галган, не дал мне взрывчатки, и меня же Крутов обругал за то, что я не выполнил суточное задание по шурфовке! Как тебе покажется? А чем, спрашивается, проходить? Пальцем, что ли, ковырять? И добро бы человек ие знал горного дела, а то ведь собаку на нем съел! Этого у него не отнимешь. Спасибо, хоть Георгий да Тамара меня немного поддержали.

— Послушай, Алексей, почему у тебя вечно нелады с начальством? — сердито спросила Зоя, поставив подбородок на сжатые кулачки.— У тебя невозможный характер! Нельзя же так. Надо уметь применяться к людям.

—То есть подлаживаться? Не умею и не хочу. Если я вижу непорядки, я говорю о них не за углами, а прямо тому, кто в них виноват, и требую, чтобы они были исправлены.

— Вот-вот. «Требую». Тебе всегда больше всех нужно. Ты всех умнее, всех критикуешь... Поэтому тебя и не любят.

— Ошибаешься, рабочие ко мне очень хорошо относятся. Если б ты знала, Зоя, как они благодарны даже за ту малость, что мне удалось для них сделать! Это просто трогает...

— Ха, рабочие хорошо относятся... Утешил, называется. Да неужели ты не понимаешь, что на прииске один хозяин — Крутов? Все от него зависит. А ты с ним цапаешься — и дождешься беды. Дождешься, Алексей, попомни мое слово. Не тебе с ним бороться, силенки мало. У него все по струнке ходят. Он не тратит слов на уговоры, на рассуждения. Сказал — и точка. Люблю таких мужчин — волевых, сильных, с характером.