Год змеи - страница 13

— Ничего, Саттар-ака, — ответил Махмуд, — пробьемся! Кто говорил, что будет легко?! Однако колхозы Ангорского района всю жизнь выращивали тонковолокнистый и процветают.

— Там народ уже опытный в этом смысле, а мы… Для нас «шелковый», что кот в мешке.

— И мы станем опытными, — сказал Махмуд. — Перед уборкой пошлем своих механизаторов к термезчанам, пусть научатся зазоры шпинделей регулировать. Пойдет дело!

Подъехали к полевому стану первой бригады, что прилепился почти к самой дороге. Там уже, в тени раскидистой ивы, стоял «москвич» кишлачного Совета. Махмуд почувствовал, как враз пересохло во рту. Бросил косой взгляд на Исакова — не заметил ли его волнения.

А тот удивленно воскликнул:

— А раис-опа что тут делает?

— Сейчас узнаем, — как можно безразличнее ответил Махмуд. Предложил шоферу: — Панджи, притормози-ка.

Майсара и сама не понимала, что с ней происходит, какое-то нервное возбуждение охватило ее, пока они стояли втроем, разговаривали. Она без конца задавала вопросы Махмуду и даже осмелилась взять его за руку, точно это не муж ее был рядом, а посторонний человек. Но вот Махмуд уехал, и из нее точно выпустили воздух. Она сникла, почувствовав душевную пустоту.

Кудрат тут же отметил перемену, происшедшую в ней, подумал: «Молодец жена, не позволила себе раскиснуть при постороннем человеке». Когда сели в машину, отъехали, спросил с сочувствием:

— Устала?

— Да, — ответила она, мысленно поблагодарив мужа за предположение. Решила и дальше играть на этом.

— Трудно вам, начальникам, — вздохнул Кудрат, — сколько времени отдаете всяким совещаниям. О чем в Ташкенте-то речь шла?

— О мясе да молоке. Сейчас это главная тема любого совещания, где бы оно ни созывалось.

— Разговоры! — усмехнулся Кудрат. — Сколько ни говори: «халва», во рту от этого слаще не станет.

— Вы это скажите тем, кто собирает нас на совещания, — посоветовала Майсара.

— Скажу, если придется! Мне за должность не надо дрожать, «уволят» с трактора, дадут в руки кетмень!

— Я, что ли, дрожу за нее? — вспыхнула Майсара.

— Ладно, успокойся, — ласково проговорил Кудрат, — я ведь не имел в виду тебя. — И без всякой связи добавил: — Мне и Шарипов показался уставшим.

Майсару точно током прошило. Первое, что пришло на ум, — муж заподозрил что-то и теперь хочет поймать ее на слове. Хотела ответить равнодушно, но против ее воли в голосе прозвучало участие.

— Ему тоже нелегко, ака. За все спрос с него!

— Понимаю. Был бы таким же опытным, как Мардан-ака, другой разговор, а то ведь молод еще…

Майсара обрадовалась, когда Кудрат, высадив ее у дома, решил немедленно отправиться на полевой стан. Она даже не стала расспрашивать его о причине такой спешки. Но Кудрат сам объяснил:

— Понимаешь, никак не можем найти общий язык с этим тонковолокнистым. Я целый день проторчал в аэропорту, придется теперь ночью работать. Не скучай, отдохни как следует.

Свекровь встретила Майсару как всегда, радушно, усадила на чарпаю, напоила чаем. Принялась расспрашивать о поездке. Майсара отвечала бодро, а сама испытывала такое чувство, словно ее должны вот-вот уличить в воровстве. Кое-как досидев до конца чаепития, поспешила в свою комнату и уснула тревожным сном. Проснулась рано, все с той же тревогой в душе. Наскоро позавтракала и пешком отправилась в Совет. Из ворот и калиток дворов ребятишки выгоняли скот и вели к площади у коллектора, где собиралось стадо. Коровы брели неохотно, то и дело оглядывались, мычали, казалось, они что-то наказывали на своем языке остающимся дома телятам. Спешили на работу женщины, неся в узелках обед. Иногда, оставляя длинный шлейф сизого дыма от непрогретых моторов, проносились со страшным треском мотоциклы. И стар и млад здоровались с Майсарой, она отвечала им кивком головы или улыбкой. Утренняя прохлада взбодрила ее, а встречи с людьми отвлекли от мыслей о Махмуде. А вскоре она и сама не заметила, как расправила плечи, подняла голову и пошла легко, пружинисто. И встречные мужчины бросали на нее восхищенные взгляды, потому что не только красивым было лицо председателя кишлачного Совета, оно было одухотворенным.