Год змеи - страница 15

— Сколько вы намереваетесь купить скота? — спросил Махмуд.

— На первый случай пять-шесть бычков, — ответил бригадир, — на большее пока силенок не хватит. Временно будем содержать скот в чьем-нибудь хлеве. Думаю, через три-четыре оборота сумеем вернуть ссуду и тогда будем работать на чистую прибыль.

— Расчеты мы составили, Махмуд Шарипович, — сказала Майсара, — надо, чтобы экономисты проверили и внесли поправки.

О том, что приусадебные участки села производят до тридцати процентов валового продукта сельского хозяйства страны, Махмуду известно. Теперь, если откормом займутся и коллективы бригад… весомая прибавка получится!

В совхозе «Восток» рабочие издавна откармливают личных бычков. Некоторые так наловчились, что за один год получают по две-три тысячи чистой прибыли. Так что в успехе предложения Майсары и Сахибова Махмуд не сомневался, смущало другое — не повлияет ли этот новый способ производства мяса на личные хозяйства. С точки зрения экономики, иметь двадцать бычков по дворам важнее, чем пять — в бригаде. И он спросил об этом у бригадира.

Рабочий от личной выгоды никогда не откажется, он будет откармливать своих бычков, как и прежде. Причем, участвовать в откорме скота бригады ему даже сподручнее, потому что никто не будет стоять над душой и требовать, чтобы он поскорее сдал своего бычка, мол, план горит, хотя бычок этот и не достиг нужной кондиции. Бывало, что килограммов сто пятьдесят не дотягивал, а заставляли сдавать. То область нужно выручать, то район, то совхоз!

— Если же купить телку, — высказала мнение Майсара, — то она даст потомство и молоко для бригадных яслей.

— Тоже правильно, — поддержал ее Сахибов.

Махмуд задумался. Главное для совхозного производства, конечно, тонковолокнистый и корма. Но если бригада сама предлагает новшество, почему бы не согласиться? «Эх, не в газете я сейчас, — пожалел Махмуд, — ухватился бы крепко за эту идею, постарался донести до всех хозяйств. Может, еще и премию Союза журналистов отхватил бы за серию актуальных материалов». От этой мысли даже сердце у него защемило. Подумал: «Как знать, а вдруг и вернусь еще в любимую газету. А пока… пока доверено другое дело, и его надо выполнять на совесть!»

— Вот что, товарищи, — сказал он, — дело для нас новое, хотя, как я слыхал, кое-где оно уже практикуется, поэтому давайте, пока не получим хорошие результаты, не будем трезвонить на весь белый свет. Иначе придется работать на сенсацию, в угоду бумаге, а это всегда приводит к отрицательным итогам.

— Поняли, — одобрительно кивнул бригадир, — а вопрос со ссудой все же помогите решить.

— Посоветуюсь с главным бухгалтером, — ответил Махмуд, — может, изыщем средства. Только не шуметь.

— А разве не распространим опыт? — удивился Исаков. — Они же здорово придумали!

— Предложим остальным бригадам, кто пожелает, препятствий не станем чинить, — сказал Махмуд. — Это первое. Второе — не надо торопить события. Будем торопиться медленно — как японцы. И пока попробуем увеличить заготовку мяса и молока по линии кишлачного Совета. Раис-апа, — он повернулся к Майсаре, — может, не работникам бухгалтерии, а депутатам дадим поручение — пусть по очереди занимаются заготовками. Придет мой черед, и я поеду по кишлаку.

— Ладно, я составлю график. Начну с себя, Махмуд Шарипович.

— Иначе и быть не может, — сказал Исаков, — председатель обязан пример подавать.

— Молоковоз пусть выезжает до восхода солнца, — сказала она. И, словно бы вспомнив, добавила: — Да, сегодня вечером в райкоме партии состоится заседание Совета по культуре быта. Приглашают меня и вас, Махмуд Шарипович.

— Когда надо быть там?

— В девять. Заезжайте к нам пораньше, поужинаете с нами.

— Хоп. Буду ровно в восемь.

В кишлаке существует хороший обычай. Если появляется новый человек на селе, то, пока он живет один, его приглашают на обед, на ужин. То в один двор, то в другой. Поэтому приглашение Майсары не вызвало ни у кого подозрений.

— Что делает время с людьми, — произнес Исаков, как только они отъехали от полевого стана. — Когда Майсара работала у меня дояркой, глаза боялась поднять от смущения, а теперь вон какой голос прорезался!