Год змеи - страница 47

Это так здорово поднимает настроение людей!

Где-то часа в два ночи Махмуд приезжает в контору. Расписанную по исполнителям почту оставляет на столе, а утром Зульфия раздает эти бумаги по инстанциям.

Махмуд давно уже заметил одну очень важную деталь страды. Если выращен хороший урожай, то сам по себе в душе рождается высокий настрой, он невольно втягивает человека в орбиту кампании, даже отъявленных лентяев не оставляет в стороне, и не нужно никаких призывов и громких фраз. Но если урожай не радует, то тут ни брань, ни взывания к совести, ни угрозы не дают желаемого результата. Все идет наперекосяк, ни порядка, ни системы, что называется! А там начинают давить всякого рода уполномоченные, гнут свою линию, заставляют делать то, что сам никогда бы не начал, и тем самым вносят еще больший разлад в механику уборки. Начинается нервотрепка. Непрерывно созываются всякие совещания и активы, заседания и разборы, где люди, призванные организовать работу, вынуждены протирать штаны за ненужными разговорами по нескольку часов кряду, выслушивать общеизвестные истины. И чем больше таких собраний, тем хуже результаты, они, говоря языком математика, обратно пропорциональны словам. Естественно — и без того кошки скребут на душе, а тут еще ее и нудными речами терзают!

Заметил Махмуд и то, что болезнь заседательства принимает эпидемический характер там, где проваливается дело. Причем, рост числа заседаний не зависит от воли того или иного руководителя, он складывается как бы стихийно, незаметно для глаза, и кажется, что люди хотят заменить разговорами живое дело. Ничего подобного не было в эту страду. По меньшей мере, в первые два ее месяца. Ни один бригадир не пожаловался директору на плохую трудовую дисциплину, чувствовалось, что царило всеобщее взаимопонимание, а это вело хозяйство к первому заветному рубежу — быстрому и уверенному выполнению плана. Промахи, естественно, были, без них немыслимо нормальное течение жизни, но за них не снимали семь шкур, ограничивались в лучшем случае внушением.

С началом страды Махмуд стал просыпаться в шесть утра, правда, первые несколько дней его будил сторож, потом стал срабатывать внутренний «будильник». А время это в сутках неопределенное. Еще не светло, но уже и не темно, земля и небо окрашены в серый цвет, деревья и дома — в черный. А на улице уже оживление. Мужчины и женщины, юноши и девушки, подвязав фартуки, отправляются в поле, разговаривают громко, шутки и смех взрывают тишину, утренний покой. Хорошее время — страда!

К годовщине Октября совхоз сдал три тысячи тонн сырца сверх плана. Там, где двадцать пять центнеров средневолокнистого считались недостижимой мечтой, получили по тридцать шесть тонковолокнистого, в полтора раза больше. Не только совхозные агрономы, но и специалисты рапо удивлялись подобному феномену, высказывая при этом различные, порой прямо противоположные, суждения. Но ближе всех к истине, как считал Махмуд, был Шайманов.

— Земля была поражена вилтом, — сказал он, — вилт душил прежние сорта, а тонковолокнистый к этому заболеванию устойчив. Если учесть, что мы раньше все годы обильно удобряли поля, то нынешний хлопчатник мог вытянуть все, что было в земле, и не поскупился на отдачу.

— Знали об этом, а тонковолокнистый не сеяли, — произнес Махмуд с ноткой укора.

— Совхоз и при вашем предшественнике не был убыточным, — ответил главный агроном, — хоть и не мог похвастаться замечательными, как принято говорить, успехами. Жили вроде бы не хуже других, и это было главным мерилом всей хозяйственной политики Мардана-ака. Зачем рисковать, если и так неплохо?

Наверно, мне этого не понять, — сказал Махмуд, — ведь при таком подходе развитие должно остановиться.

— Верно. Но тем и отличается старость от молодости, что она, то есть старость, всегда осторожна. И очень редко готова на перемены, обычно старается найти сто причин, лишь бы оставалось все по-старому…

На полях стояла поредевшая, ободранная и поэтому кажущаяся жалкой гуза-пая — стебли хлопчатника. Местами, где больше влаги, стебли пускали свежие побеги, а изредка и цветком, чудом уцелевшим в тисках шпинделей, удивляли взоры. Можно было приступать к завершающей стадии уборки, пускать куракоуборочные агрегаты, но…