Годы и судьбы - страница 22

Из всех близких остался у нее только Константин.

В середине марта сорок четвертого батальон морской пехоты под командованием майора Ф. Котанова громил врага в составе войск левого крыла 3-го Украинского фронта. Вскоре наши части вышли на ближайшие подступы к Николаеву. Но, наткнувшись в условиях невиданной распутицы на плотную, глубоко эшелонированную оборону, остановились.

Новое наступление было назначено на 26 марта.

Город прикрыт с трех сторон водными рубежами, и наступать предстояло «в лоб» по трехкилометровому перешейку. Становились неизбежными большие потери. Работая над вариантами наступления, командующий 28-й армией генерал-лейтенант А. Гречкин вызвал в штаб майора Ф. Котанова.

У командующего был план: высадить со стороны реки в тыл противника десант моряков. Цель: вызвать растерянность у врага, заставить его поверить в то, что возникшая для него угроза серьезна, и он решится снять с линии обороны часть войск.

Возглавить десант доверили старшему лейтенанту Константину Ольшанскому. В состав отряда было отобрано 55 моряков и 12 пехотинцев Пошел с десантниками и доброволец-проводник Андрей Андреев.

…Пятнадцать километров, отделявших их от цели, они проплыли в кромешной темени на рыбацких лодках навстречу течению и сильному ветру, незамеченными достигли порта, бесшумно высадились, сняли часового. В предрассветном белесом свете десантники отыскали пригодные для обороны строения, заложили кирпичом, камнями, ящиками с песком окна и двери, установили в бойницах пулеметы. Сгибаясь под тяжестью груза, перетащили из лодок мешки с автоматными дисками, коробки с пулеметными лентами, ящики гранат. Никогда прежде они не брали с собой столько боеприпасов. И оборону Ольшанский строил так, чтобы можно было вести бой в полном окружении.

Первую часть задачи отряд выполнил безукоризненно — во время высадки и оборудования позиций десант остался незамеченным. Зато вторая ее часть требовала, чтобы не без шума заявить врагу о своем присутствии.

Повод не заставил себя ждать. Ранним утром на дороге появилась подвода с фашистскими солдатами, и десантники, раскрывая себя, обстреляли ее из автоматов. Уцелевший гитлеровец, бешено настегивая лошадей, умчался за поворот. А спустя полчаса к порту подошла пехотная рота. Противник еще не понял, что имеет дело с десантом, и, посчитав обстрел обоза за действия местной подпольной группы, решил «прочесать» местность. Рота шла не таясь.

Внезапный шквал огня с близкого расстояния в считанные мгновения смел солдат и офицеров. Лишь несколько человек, вжимаясь в землю, сумели удрать. Теперь десантники были уверены в том, что враг всполошится всерьез.

Так и было. Фашистское командование бросило против отряда десантников два батальона пехоты, пушки и шестиствольные минометы.

От сплошных взрывов дрожала земля, дымом и гарью затянуло все кругом, пламя лизало постройки.

Под прикрытием плотного огня вражеская пехота замкнула кольцо окружения и, как только замолкли пушки и минометы, начала атаку со всех сторон. Но из полуразрушенных зданий вновь ударили разящие очереди.

Так проходил час за часом. Фашистское командование приказало подтянуть к порту танки и огнеметные установки. Головной танк был подорван. Тогда по зданиям полоснула струя огнеметного пламени.

Фашистские солдаты, подождав, когда окончательно догорели крыши и из окон перестал бить огонь, уже не таясь, двинулись вперед. Но из подвальных окон ударили по ним в упор автоматные очереди, из проломов посыпались гранаты. И — в который раз! — враг опять откатился.

Фашисты понимали, что те, кто остался внутри, не сдадутся, будут биться до конца. Но сколько их там еще? Как долго они могут держаться?