Голем. Том 2 (книга 3) - страница 28
— Что здесь произошло, уважаемый?
— Сир Гильом неожиданно явился в сопровождении стражи и этого господина из Иерусалима, — начал рассказ хозяин, хмуря брови. Ему явно не доставляла радости возможность быть втянутым в чужую разборку, однако присутствие в нашей компании известного купца Цадока, усиленное рекомендательным письмом от самого Маймонида, не оставляло выбора. — И заявил, что мы укрываем беглую невесту наместника султана. Ваши люди пытались оказать сопротивление — результат вы видите. А потом вы сразу пришли…
Ясно. Видимо, не успев перехватить нас до границы, наместник послал своего человека с претензией к властям. Наверное, отношения с королевством позволяли надеяться на положительное решение вопроса. И хотя этот Абдалла явно выехал на день позже, однако двигался налегке и прибыл в Акко почти одновременно с нами. Что же теперь делать? Ведь уже договорились с капитаном корабля! На секунду опять закралась заманчивая мысль — а может ну ее, эту Анну, к чертям собачьим? Зачем она нам? Одни проблемы от нее. Сядем завтра на рассвете на нанятый корабль и ищи-свищи! Король Амори как-нибудь без нас решение вынесет, не маленький.
Не успел я прогнать эту гадкую мыслишку, как ее вслух высказал Цадок. Почти теми же словами. Я взглянул на Олега. Тот явно колебался: с одной стороны, бросать беспомощную девушку нехорошо, конечно, с другой — чужая страна, чужие порядки и можно угодить в крайне неприятную историю.
Тогда я просто сказал, тоном, не допускающим возражений:
— Олег, пошли кого-нибудь в порт сообщить на корабль, что мы откладываем отплытие!
И, даже не посмотрев в сторону Цадока, отправился отдыхать…
Вот эту халупу из грубо обработанного камня они называют королевским дворцом? Ну-ну… Нет, выдерживать осаду в ней, наверное, неплохо, но дворец… Ладно, это не мои проблемы. В сопровождении тащившегося с явно проступавшим на полном бородатом лице предчувствием крупных неприятностей Цадока и присоединившегося по его просьбе для придания солидности и консультации в случае необходимости Менахема, вошел внутрь, назвав страже свое имя.
В сопровождении стражи прошли переходами под массивными каменными арками и оказались в большом сводчатом зале. У одной из стен, убранной гобеленами высотой от потолка до пола, заполненными изображениями сценок из Библии, располагался большой деревянный стул с бронзовыми подлокотниками. Я не сразу сообразил, что это трон. Табуретка табуреткой, только шелковый балдахин над ней выдает истинное предназначение этого предмета мебели.
Трон пока пустовал, а в другом конце зала стояла группа людей в кольчугах и длинных белых плащах с изображенным на них большим желтым крестом сложной формы в окружении четырех маленьких — гербом Иерусалимского королевства. Это королевские стражники. В их окружении находился и сир Гильом, а рядом с ним — Анна. Лицо ее было весьма печальным, но, завидев меня, немного прояснилось и на нем даже промелькнуло некое выражение, отдаленно напоминающее улыбку. Видно, не особо и ожидала моего появления. Выражение промелькнуло и исчезло. Наверное, девушка оценивала шансы на благополучный исход своего дела как минимальные, невзирая на мое присутствие в качестве свидетеля.
Подойти и поговорить не получилось, сир Гильом достаточно вежливо, но твердо встал на пути. А торчавший тут же Абдалла недобро ухмыльнулся. Демонстративно не обращая на него внимания, отошел в другой конец зала, к своим спутникам и, в ожидании королевского выхода, стал рассматривать гобелены. Дошел до изображавшего эпическое обрушение Самсоном крыши на головы филистимлянам, когда раскрылись высокие двустворчатые двери справа от трона и появился расфуфыренный тип в парче в сопровождении двух разодетых стражей в начищенных до блеска кольчугах и с копьями в руках. Стражники заняли места по бокам от трона, а тип, встав в позу, громогласно объявил:
— Его величество, король Иерусалимский и король Кипрский Амори Второй!
В дверях появился мужчина довольно подержанного вида, лет под шестьдесят. Одет он был гораздо скромнее объявившего об его появлении типа и о королевском статусе вошедшего свидетельствовала лишь скромная позолоченная корона на голове. Все присутствовавшие склонили головы. Впрочем, не так чтобы очень уж низко. Чай, не император Священной Римской Империи! Дважды король, не глядя на посетителей, прошествовал к трону, уселся и лишь тогда окинул зал усталым взглядом, явно говорившим: "И чего вам всем от меня еще надо?" Выглядел он нездоровым, хотя только я среди присутствующих знал, что жить ему осталось менее двух лет. Однако делиться данным знанием с окружающими, разумеется, не собирался.