Голливуд - страница 2
- Сразу видно Главного, - удовлетворённо кивнул Скамейкин. - Пустые руки. Главные никогда ничего не носят, только очки.
После этого мир под Скамейкиным поехал вверх и влево, потом вправо и назад, потом подхватил его и закачал на руках, как дитя неразумное, затем эти руки опустили его на пол, поддерживая затылок, и Главный в очках, нагнувшись и глядя Скамейкину в лицо, сказал:
- Немедленно врача.
В голосе его было отчаяние.
2
- Итак, как вы себя чувствуете? - поинтересовался Главный.
- А кто спрашивает? - поинтересовался Скамейкин в ответ.
Главный перевёл взгляд на врача.
- Пожалуй, сносно, - пожал плечами тот и повернулся к Скамейкину. - Сколько вы вчера выпили?
- А вы что, боитесь за свой чемпионский титул?
- Вот так он себя и чувствует, - подытожил доктор. - Пока жив, но не похоже, что ценит.
Главный сел.
- Я - Нечаев Константин Константинович, - представился он.
- Вам виднее, но о том ли я спрашивал? - хмыкнул Скамейкин. - Что имя? Костатин Костатиныч пахнет Контасти... Хоть Костатитом назови его, хоть нет, - без энтузиазма закончил он и провалился в мрачное раздумье.
- То есть, выпили вы вчера немало?
- То есть, да.
- И насколько, как вы предполагали, хватит вас при жизни такой?
Скамейкин поднял голову:
- Звучит так, словно какие-то важные решения по моей судьбе уже приняты без консультации со мною. Я в очередной раз спрашиваю, где я, кто вы и что вам от меня нужно.
Нечаев на секунду задумался.
- Если начать с последнего вопроса, у нас с вами возникла серьёзная проблема.
- У меня с вами - да. И, на ваш взгляд, какая?
- Что первично - материя или сознание?
- Материя. Можно идти?
- Ответ отрицательный, - покачал головою Нечаев. - Причем по обоим пунктам.
Скамейкин пожевал пустоту во рту, потом спросил:
- Вам никто прежде не говорил, что в вашей манере речи есть что-то супергеройское?
- Нет, насколько я помню, вы первый. Но в принципе, это логично. Дело в том, что я как раз он и есть.
Наутрировав лицом достаточно понимания, Скамейкин вздохнул и сказал:
- Ну, раз ответ отрицательный, я, пожалуй, где-нибудь прилягу. Никакого более радикального метода борьбы с назревшим кризисом я в настоящий момент не вижу. Я просплюсь и буду страшен.
- Вы достаточно страшны и сейчас. И я предпочитаю, чтобы вы остались сидеть. Нам нужно обсудить с вами основной вопрос философии.
- Если вы намерены прочесть лекцию, предупреждаю, что в сегодняшнем больном состоянии я вас не пойму.
- В завтрашнем здоровом вы мне не поверите.
3
- ...Если же перейти от объективного идеализма к субъективному... - продолжил Нечаев.
- Поймёте ли вы меня, простите ли, что я не конспектирую? - с чувством спросил Скамейкин.
- ... то он не признает существования реальности, не зависимой от сознания субъекта. Доведённая до крайности, эта идея носит имя солипсизма. Солипсист полагает, что окружающего мира в материальной реальности нет, он целиком и полностью существует только в его уме. Проще говоря, солипсист думает, что он в мире один.
- Блестящая мысль! - одобрил Скамейкин, кивнул, потом нахмурился, словно изучая какую-то неожиданную закавыку, но просветлел лицом и кивнул ещё раз. - Блестящая! Жаль только, бедняге солипсисту не с кем ею поделиться.
Некоторое время он качал ногою, развалившись на стуле, потом длящееся молчание стало тяготить и его.
- Всё? - спросил он.
- Дело в том, - внимательно глядя на Скамейкина, ответил Нечаев, - что мы с вами находимся в закрытом научном учреждении, чья деятельность посвящена исключительно описанным мною выше проблемам. В течение долгих лет здесь велись исследования, которые в итоге дали нам совершенно определённый вывод. Суть его в том, что наш мир действительно не материален в том смысле, в каком мы привыкли это понимать. Всё в нем представляется нам осязаемым и реальным лишь потому, что мы здесь не осязаемы и не реальны сами. И он в самом деле существует в сознании одного-единственного существа. Это существо - вы.