Голливудская Грязь - страница 48

– Я дал тебе вполне чёткие инструкции. Ты должен был поехать в Куинси и вести себя хорошо. Не бегать по городу и не набрасываться на первую попавшуюся незамужнюю женщину. А потом ты предложил ей одну из главных ролей, — прорычал последнее слово мужчина, и Коул окончательно проснулся.

— Откуда ты узнал? Аноним? Кто об этом сообщил? — Коул пнул одеяло ногами, чтобы выпутаться из него. Вероятно, Бен. У этого мудилы были информаторы – любители его выбритой задницы.

— Это пока ещё не попало в прессу. Но скоро они узнают. И тогда адвокаты Надии тебя просто растопчут. Ты не можешь дать своей новой девушке роль в фильме, который мы…

— Она не моя новая девушка, — перебил он.

— Прости. Твоей новой подстилке…

— Нет, — остановил его Коул. — У меня с ней ничего нет. Я предложил ей роль не потому, что трахаю или встречаюсь с ней. Я выбрал её, потому что она настоящая Ида Пинкертон. Она идеально подходит для фильма, она рождена для этой роли. И ей не надо много платить. Это очень хорошее решение для всех.

— Идеально подходит для фильма или для твоего члена?

— Для фильма, — закрыл глаза Коул. — Я послушался тебя. Ни на что не отвлекаюсь и занимаюсь фильмом. С тех пор, как приехал сюда, я даже не вспоминал о Надие. Думал только о фильме.

— Тогда зачем, учитывая всё сказанное, ты её поцеловал? — голос ДеЛуки стал мягче, как буфер, готовый принять покаяние, в нём были слышны успокаивающие нотки, скрывающие лезвия, которые он держал наготове.

— Что? — встал Коул. — Кто тебе это сказал?

— Мне рассказал агент. Мы наняли его, — конечно же, они это сделали. Приятно осознавать, что у него есть нянька.

— Поцелуй ничего не значил, — ложь далась ему легко, и была настолько правдоподобна, что он сам в неё поверил.

Перед ответом ДеЛуки воцарилась такая тишина, что Коул усомнился в эффективности своих слов. Затем адвокат вздохнул.

— Окей. Хорошо. Пусть всё остаётся как есть.

— Ну а теперь я могу вернуться в постель?

— Конечно, красавчик, — усмехнулся ДеЛука. — По крайней мере, когда ты спишь, мне не нужно о тебе беспокоиться. Но когда проснёшься, проверь свою почту. Я отправил наши возражения на претензии Надии. Мне просто хотелось тебя предупредить, что мы действуем достаточно жёстко. Мы не кондитерская фабрика… мы вырываем глотки у противников и едим их на завтрак.

— Я хочу не наказать её, а просто…

— Мы настроены решительно только в отношении «Бутылки удачи». И уступаем по другим пунктам, хотя я думаю, что ты поступаешь как грёбаный святой.

— Нет, всё хорошо, — закрыл глаза Коул. — Спасибо.

— Без проблем. Добро пожаловать в команду ДеЛуки.

— Созвонимся позже, — улыбнулся Коул.

Разговор закончился, и он уронил телефон на подушку. Этот человек отлично ему подходил, даже если был долбаным бульдозером. И он прав, Коулу не следовало целовать Саммер. Но ДеЛуке не было необходимости это ему говорить. Со вчерашнего дня он трижды доводил себя до пика. И сколько бы раз ни чистил зубы, до сих пор не мог избавиться от её вкуса. Не мог избавиться от ощущения в своих ладонях мягкого хлопка платья на её талии. Прошлой ночью он обмотал член футболкой и дрочил, думая о том, как облегает красная ткань её грудь, как колышется подол, когда она поворачивается. Если бы он провёл руками вверх по её бедрам, платье задралось бы и показало ему то, что под ним надето.

Он закрыл глаза. Ему необходимо выбросить её из головы. И нужно держаться от неё подальше. По крайней мере, до начала съёмок, где они вынуждены сниматься вместе. Он перевернулся на другой бок и поклялся любой ценой избегать Саммер Дженкинс.

Стук.

Он поднял руку, пододвинул подушку к себе поближе и прижал её к груди.

Стук.

Его глаза открылись из-за слабого металлического звона.

Стук.

Он сел в кровати и посмотрел в окно, щурясь от утреннего солнца. Звук повторился, и Коул понял, где находится его источник, нащупал ногами пол, встал и подошёл к окну. Отодвинув занавеску, поднял руку, защищаясь от яркого света. Ещё один камешек ударил в стекло, и он стал возиться с задвижкой.

Она кидала камни в его окно. Что за банальщина. За долю секунды до того, как открыть окно, он осознал, что улыбается, и сделал хмурое лицо. Распахнув окно, Коул высунулся наружу, вцепившись руками в белый подоконник, его глаза нашли единственную персону, которую Коул не хотел видеть, стоящую на зелёной лужайке, в зелёном топе и белых шортах, прижав к рубашке что-то завёрнутое в полотенце.