Голод - страница 8

И все бы ничего, только это был особый телефон.

Он напрягает все мышцы, настолько сильно ему хочется остаться на месте, и идет к трубке, что спрятана в потайном кармане его пиджака.

– Да, мистер Коури, – говорит он на чистом английском.

Закончив разговор, который принес только новую головную боль, он распорядился дать парням, так и не разделившим должницу по-братски, шлюх, а сам ушел в свою квартиру.

Большая, современная, выдержанная в серых и коричневых тонах, она находится как раз над его клубом. Куртизанку в городе знает каждый богатый извращенец. И именно низменные желания людей позволяли шантажировать их снова и снова. Потому что репутация ценнее всего, а деньги еще дороже. И не многие готовы прощаться ни с первым, ни со вторым.

Но принимая душ после тяжелого дня и намыливая прокаченное в спортзале тело, Макар думал не об извращенцах.

Одна маленькая эльфийка заняла все его мысли, сделала вечер ярче, а член твердым, как никогда.

Одна мысль о ее теле, которое скоро окажется в его жестких руках, заставила его застонать и, приложившись к кафельной стене лбом, снова и снова надрачивать свой ствол, полировать его перед завтрашней встречей.

– Она не сможет устоять. Мне еще никто не отказывал.

Долго верчусь на кровати, понимая, что уже утро и надо бы на пары пилить, но сил никаких.

Тело ватное, в голове будто поселился дятел.

И мне очень хочется свернуть ему шею. Что вообще за состояние, откуда у меня, у фитнес-тренера и студентки меда, симптомы ночного переедания или может быть…. Похмелья. Да, это ближе.

Осталось понять, откуда оно может возникнуть. Пить мне категорически нельзя. Узнала я это на выпускном, после которого проснулась в чистом поле среди конопли. Спасибо, что одетая и не изнасилованная.

Потом было очень забавно наблюдать на видео, как вместо вальса, я притащила откуда-то степ платформу и исполнила программу интервала. И хоть бы одна скотина меня остановила. Нет, даже учителя забавлялись.

Стану врачом и никому из них помощи ни окажу, когда придут лечиться.

Очередное везение произошло полгода назад, когда я пошла вытаскивать Нику, эту богатую птичку из клуба. Она вырвалась от влиятельных родителей, можно сказать их церковной клетки, и вошла в раж. Ей очень понравилась свобода, и она стала ею злоупотреблять.

В тот раз, прежде чем выйти из клуба, Ника заставила меня выпить мартини. Выпила. Проснулась с ней в постели. Спасибо, что и там вроде ничего не было особенного.

И вот сегодня. Судя по ощущениям, меня никто не насиловал, никто даже не лапал. Вот только горло болит, и привкус какой-то приторно сладкий. Может, молока на ночь выпила.

Так, так. Надо вставать, тем более, судя по громкому шушуканью друзей рядом, я все-таки что-то натворила.

– Вы можете разговаривать не так громко, – простонала я и, повернув голову, все-таки открыла глаз. Один. Этого хватило, чтобы увидеть Нику, без макияжа, в маечке и шортах. Ничему ее жизнь не учит.

Второй глаз помог различить Пашу, лицо которого тоже было виноватым. Это уже плохо.

– Рассказывайте, – сразу потребовала я и по тому, как они переглянулись, я поняла. П*здец.

Мысленно я вернулась во вчерашний день. Даша, кричавшая мне что-то про Нику. Смех участкового, который мне не верил, потом свет, музыка клуба, в который нас с Пашей с трудом пропустили. А потом…

Я прикрыла глаза. Твою же мать…

А потом Макар. Черкашин Макар, местный коллектор, мать его. Он потребовал минет, взамен чести ребят и моей, по сути. Или минет, или быть пущенной по кругу его прихлебалами.

Даже глупо думать, что я могла отказать, даже расписку потребовала, а потом выпила, чтобы все забыть.

– Я звоню твоим родителям. – тихо проговорила я и сглотнула ком, понимая… Делала. В этот раз чуда не произошло. Я делала чертов минет незнакомому мужику, чтобы спасти одну никчемную вертихвостку, которая дрочит профессорам за пятерки. – Я звоню твоим родителям! Пусть забирают тебя и делают человеком!

– Нет. Вася, постой! – сразу вскочила Ника. Она боялась этого больше всего. – Я все, что хочешь, для тебя сделаю!

– Уже сделала! Спасибо! – закричала я, откинув одеяло, и хотела вскочить с кровати. Но ноги предатели подкосились, и я с визгом свалилась на пол.