Голос сердца - страница 11

Сколько себя помнила Нина Своуп, ее мать, Фрэнсис, всегда была погружена в работу. Фрэнсис еще до замужества зарекомендовала себя талантливой сценаристкой, а когда родилась дочь, стала работать на дому для нескольких рекламных агентств. Когда же Нина выросла и начала самостоятельную жизнь, Фрэнсис вернулась на постоянную работу.

В ближайшую пятницу, после встречи с юристом в день Святого Валентина, Нина решила поехать к матери, чтобы поужинать и провести у нее уик-энд. Ей хотелось побеседовать о том, что не выходило у нее из головы после встречи с Беннетом Уортоном. Нина не сомневалась, что мать ответит на все вопросы, касающиеся Патриции Росситер.

Погода еще более ухудшилась. Небо затянуло серыми, угрожающего вида тучами. Синоптики предупреждали о надвигавшемся снегопаде, сопровождавшемся ураганным ветром, который уже прошел над Вашингтоном и Филадельфией и теперь приближался к Нью-Йорку.

Нина решила быстро пробежаться по магазинам, чтобы успеть добраться до дома матери до того, как начнется метель. После обеда у нее была назначена только одна встреча с художником по интерьеру, но он позвонил и попросил перенести ее на следующую неделю, поэтому Нина поскорее завершила все дела в офисе и поспешила к выходу. Она прошлась пешком до своей любимой французской булочной, чтобы купить свежей сдобы и пирожных.

Водитель такси, в расчете на щедрые чаевые, согласился на какое-то время остаться в ее распоряжении. Он сначала завез ее на квартиру, где Нина быстро собрала необходимые вещи и спустилась вниз, торопясь вернуться в центр до того момента, когда улицы будут запружены автомашинами.

На такси Нина доехала до книжного магазина на Пятой авеню, запаслась последними новинками и нагруженная книгами, пирожными, папкой с деловыми бумагами отправилась на восток, в направлении Парк-авеню.

Погода ухудшалась с каждой минутой, и Нина чувствовала себя очень неуютно под порывами ледяного ветра, несмотря на шубу и теплый шарф. Мысли о надвигавшейся буре позволили ей на время отвлечься от размышлений о Патриции Росситер и о том, что произошло после того памятного лета, когда она ее впервые увидела. В тот год они переехали в новую квартиру на Парк-авеню.

Сначала они жили в пентхаусе большого кирпичного здания, построенного в конце пятидесятых, но через полгода после смерти отца Нина с матерью переехали в другую квартиру, находившуюся в этом же доме на несколько этажей ниже. А еще через два года Нина обзавелась собственной квартирой.

Нина бодро поздоровалась с привратником, который сообщил ей, что Фрэнсис приехала с полчаса назад, и вошла в вестибюль, радуясь, что наконец-то оказалась вне досягаемости пронизывающего ветра. Войдя в лифт, она порылась в сумке и нашла ключи от квартиры. Нина держала часть вещей в своей спальне в квартире матери, а та делала то же самое в ее квартире. Это значительно упрощало как запланированные, так и внезапные визиты.

Через несколько минут Нина открыла входную дверь.

— Мама, это я! — крикнула она, запирая за собой дверь. — Принесла уйму вкусных вещей.

— Когда нас занесет снегом, мы будем питаться французскими пирожными, — пошутила Фрэнсис, выходя в прихожую, чтобы обнять дочь. Она оглядела сумки, которые Нина опустила на низкий столик, и с иронией сказала:

— Надеюсь, ты оставила немного пирожных остальным покупателям.

— Да, да, кое-что оставила, — рассмеялась Нина, вешая в шкаф шубу и доставая оттуда черные замшевые лодочки. Она переобулась, поправила волосы и обняла мать.

— Я очень обрадовалась, когда привратник сказал мне, что ты уже дома. Хотя твой офис и находится недалеко, очень хорошо, что ты успела добраться до снежной бури.

— Что могло со мной случиться? — снисходительно улыбнулась Фрэнсис. — Синоптики подняли такой шум из-за метели, что нам пришлось закрыться сразу после обеда.

— Ты должна беречь себя, — твердо сказала Нина, радуясь тому, как хорошо выглядит ее мать. Фрэнсис было за шестьдесят, и в прошлом году она перенесла довольно сложную операцию, после которой некоторое время жила у дочери. И именно тогда, впервые в жизни, Нина начала задумываться о здоровье своей, всегда такой энергичной матери. Сегодня она выглядела великолепно. Голубой кашемировый свитер освежал ее лицо и прекрасно гармонировал с хорошо подстриженными седыми волосами, а шрам от операции сегодня был практически незаметен.