Голос во тьме - страница 57
«Боже…» — Маргарет вся сжалась внутри своего тела, но оно стало совершенно чужим. Медальон холодил кожу. Через серый туман, как через кисею, просвечивали узоры на засове и дверях. Маргарет схватилась за край засова и попыталась вытолкнуть его из пазов, но он врос в них намертво. Она толкала и дергала, пока руки не заболели. Тогда маньяк развернул ее к окнам. Джен — серый силуэт, очерченный огненным контуром — преградила ей путь. Маргарет замерла и вдруг ощутила, что хватка слабеет — она по–прежнему не могла шевельнуться, но маньяк больше не вынуждал ее двигаться. Он делал что–то еще…
«О Господи, — сердце Маргарет замерло, а потом бешено заколотилось, — ведьма! Он хочет ведьму!»
«Что это, что это, что это? — эхом отдалось в голове девушки. — Кто оно, кто оно, кто оно? Отвечай мне!»
— Что он тебе говорит? — резко спросила Джен. — Отвечай!
«Отвечай! Отвечай! Отвечай!»
Сжавшись, она ждала, когда он вломится к ней в разум и вывернет его наизнанку. Но этого все не происходило, только боль слепящими волнами расходилась в голове после каждого крика… боль… боль?..
«Боль ведь разрушает…»
Маргарет с ужасом ощутила, что ее губы шевельнулись — маньяк просто выдавливал из нее имя — дяди, консультанта или Энд… Девушка зажмурилась, собрала в кулак всю волю, как Энджел учил, и, когда ее рот приоткрылся, укусила себя за язык изо всех сил. Рот наполнился кровью; Маргарет сдавленно взвыла и рухнула на колени. Туман исчез, шум исчез, тело, хоть и мелко дрожало, снова слушалось.
— Ты что?! — ведьма подхватила ее, и Маргарет сплюнула кровь на пол. — Черт подери, что ты сделала?!
Засов вылетел из пазов веером щепок, и в комнату ворвался Энджел.
— Пусти! — зарычал он на Джен, и она так дернулась от неожиданности, что Маргарет упала в руки Редферна, как кукла. От боли у нее на глазах выступили слезы, и Энджел над ней расплывался, точно за мокрым стеклом.
— Маргарет, покажите, где!
Девушка прильнула к Энджелу и приоткрыла рот. Кровь потекла по подбородку. В объятиях наставника было так тепло и безопасно, и пахло зельями…
— Не бойтесь, — что–то металлически лязгнуло, потом щелкнуло, и химически–больничный запах усилился.
— Пег! Пегги?!
Дядя упал на колено рядом и едва не боднул Энджела головой в лоб. Редферн сердито зашипел.
— Пегги, ты цела?!
— Не вся, — ядовито сказал Энджел: в руке у него уже был тампон, смоченный чем–то зеленым. — Маргарет, откройте рот пошире. Сейчас будет щипать и больно.
Она послушно открыла рот и зажмурилась. Во рту оказались пальцы Энджела с тампоном, а потом Маргарет завопила даже сквозь вату.
— Пегги!
— Она сбросила гипноз, — сказала Джен, и Маргарет почудилась нотка одобрения в ее голосе. — Боль его всегда сбивает. Вот она и…
Энджел сунул ей в рот новый тампон. Ведьма похлопала Маргарет по плечу, и та чуть не подавилась тампоном. Дядя выудил из кармана необъятный платок и вытер племяннице подбородок и шею.
— Докладывай, — кивнул он Джен.
— А вы не кусайтесь, — строго сказал Маргарет Энджел, но у его глаз уже собрались морщинки от улыбки. Мисс Шеридан с облегчением склонила голову ему на плечо. Вот теперь–то она наконец в безопасности.
Детектив Бирн забрал мальчишку и девушку в город, и Натан надеялся, что он успеет довезти их до больницы. Пока полицейская карета с грохотом неслась сквозь ночь, Бреннон размышлял, имело ли смысл оставлять Пегги с пироманом или все же следовало настоять, чтобы он отправился с ними вместо ведьмы. Но пироман уперся, как осел, заявив, что шагу от Пег не сделает, пока не убедится, что она полностью цела и невредима. Комиссар нахмурился. Его больше волновало не то, с какой перекошенной рожей Фьяманте ворвался внутрь, едва Маргарет пролила кровь, а то, как эта самая Маргарет прильнула к нему при первой же возможности. Пока чародей мурлыкал над ней, как кот над котенком, девчонка даже не попыталась вспомнить о своей девичьей чести и жалась к нему, будто…
«К черту, — мрачно подумал комиссар, хотя перспективы ее замужества рисовались ему все более туманными. — По крайней мере, пироман достаточно ее… — Натан не смог преодолеть этого даже мысленно. — Достаточно привязан к ней, чтобы беречь изо всех сил».