Голоса лета - страница 56
Была суббота, и Ева – какое счастье! – в кои-то веки хозяйничала на кухне одна. Мэй чинила в своей комнате ворох белья и одежды, и Ева надеялась, что она спустится лишь к обеду. Друзилла отправилась в деревню за покупками, толкая перед собой старую коляску с Джошуа. Было ветрено, и она накинула на плечи шерстяную шаль и надела на Джошуа – что немало порадовало Еву, – помимо подгузника, войлочный свитер, который она купила на распродаже подержанных вещей на благотворительном базаре.
В субботу фабрика не работала, и Ивэн свободный день посвятил Лоре – посадил ее в свой автомобиль и повез показывать северное побережье и бухту Пенджицаль. Ева собрала для них корзину со снедью и предупредила сына, чтобы он не позволял Лоре много ходить и вообще утомляться.
– Не забывай, она недавно из больницы и сюда приехала набираться сил.
– Вечно ты квохчешь, как беспокойная наседка, – ответил он. – За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я заставлю ее отшагать десять миль пешком?
– Я тебя знаю, а за нее я отвечаю перед Алеком.
– Ну и какой же я?
– Энергичный, – только и сказала Ева, хотя могла бы наградить его еще десятком не самых лестных эпитетов.
– Мы устроим пикник, может, окунемся.
– А не холодновато для купания?
– Пенджицаль – закрытая бухта. Там всегда тихо, даже если вокруг свистит ветер. И не волнуйся, я о ней позабочусь.
Так Ева и оказалась одна. Было одиннадцать часов, и она варила кофе для себя и Джеральда. Потом поставила на поднос две чашки, молоко, сахар, тарелку с имбирным печеньем для мужа и, покинув кухню, по коридору прошла к кабинету Джеральда. Он сидел за письменным столом, работал с документами по ведению хозяйства. При появлении жены Джеральд отложил ручку, откинулся на стуле, снял очки.
– Что-то тихо у нас сегодня, – сказал он.
– Конечно тихо. Если, кроме нас с тобой да Мэй, никого нет. Тем более что Мэй наверху, штопает твои носки.
Ева поставила перед мужем поднос.
– Две чашки, – заметил Джеральд.
– Одна для меня. Я выпью кофе здесь, с тобой. Посидим пять минут вместе, поболтаем, пока нам никто не мешает.
– Приятное разнообразие.
Ева взяла свою чашку и отошла к большому креслу у окна, в котором Джеральд иногда дремал после обеда или вечерами читал газеты. Это было очень удобное и по всем параметрам мужское кресло, в котором ее маленькая фигурка просто терялась. Впрочем, и сам кабинет был уютным тоже по-мужски: стены, обшитые деревянными панелями, фотографии кораблей, другие памятные вещи, связанные со службой Джеральда в военно-морских силах.
– Лора чем занимается? – спросил он.
– Ивэн повез ее на экскурсию на своей машине. Я собрала им еды для пикника. Думаю, они поехали в Пенджицаль смотреть на тюленей.
– Надеюсь, благоразумие ему не изменит.
– Я предупредила его, что ей нельзя уставать.
– Я не о том, – сказал Джеральд.
Он очень хорошо относился к Ивэну, но не питал иллюзий на его счет.
– Зря ты так плохо о нем думаешь, Джеральд. Он просто старается быть любезным. К тому же Лора – жена Алека, да и старше она Ивэна.
– Весомый аргумент, ничего не скажешь. Однако она очень мила.
– Красавица, правда? Я не думала, что она красива. Представляла ее себе этакой серой мышкой. Хотя, возможно, до знакомства с Алеком она и была серой мышкой. Просто диву даешься тому, как способны преобразить простушку забота любящего человека и дорогие наряды.
– Почему ты решила, что она была серой мышкой?
– Из того, что она рассказывала о себе. Единственный ребенок, родители погибли в автокатастрофе, воспитывалась у тети.
– Ее тетя – старая дева?
– Нет, скорее веселая вдовушка. Они жили в Хэмпстеде. Но потом, став взрослой, она устроилась на работу и нашла собственное жилье. И, насколько я могу судить, так она жила следующие пятнадцать лет. Работала в издательстве, дослужилась до редактора.
– Значит, она не глупа, но из этого не следует, что она была серой мышкой.
– Да, но это говорит о том, что она не предприимчива. Да и сама Лора первая это признаёт.
Джеральд взболтал в чашке кофе.
– Тебе она нравится, да?
– Очень.
– Думаешь, она счастлива с Алеком?
– Да, пожалуй.
– Как-то неуверенно ты это сказала.