Голоса с улицы - страница 49

– Ненадолго это прошло, – сурово сказала Эллен.

– Прошло! В каком смысле?

Эллен повязала пластиковый фартук, трясущимися руками насыпала в раковину мыльного порошка и налила горячей воды.

– Вернувшись с лекции, он притих, словно ребенок. Как напуганный мальчик: стоял себе с круглыми глазами и молчал. Я поняла, что это произошло… хотя немного спустя он как бы встряхнулся. Подошел ко мне – я, конечно, уже лежала в постели – и молча присел на краешек. Я никогда не видела его таким и спросила, что случилось. Он долго не отвечал.

– Что же он сказал? – с болезненным любопытством спросил Фергессон.

– Он признался, что кое-что узнал. Выяснил то, о чем всегда догадывался. Бекхайм сказал, что скоро наступит конец света.

Фергессон замялся, а потом разразился смехом.

– Конец света наступает уже пять тысяч лет!

– Смешно, правда? – Эллен убрала с плиты кастрюли и сковородки. – Жаль, что вас там не было и вы не видели его лица. Может, тогда вы бы не рассмеялись, – она минуту помолчала. – Он испытывал такой… благоговейный страх, – наконец произнесла Эллен. – Стюарт всегда смотрел дальше всего этого… – Она показала кивком на квартиру, себя и Фергессона. – Он осознавал это, а мы – нет. Вы знаете, о чем я. О войне.

– Ох, – вздохнул Фергессон. – При чем тут война?

– Притом. Это конец.

– Конец света?

– Конец всего. Для него все вдруг стало на место. Все мысли, роившиеся в голове. Вот вы говорите, что это старо, но для него это было великим открытием. Неожиданно все обрело смысл – то, что он видел, то, что с ним происходило, то, о чем он когда-либо слышал. Все детали сложились в цельную картину… впервые в жизни. Вам повезло – вы никогда не жили в том мире, в котором жил он. Он не видел в нем никакой цели, никакого замысла… в своей жизни, во всех наших жизнях и даже во вселенной. Для него это был огромный бессмысленный механизм. И вдруг все изменилось. Внезапно все стало осмысленным.

– Весь этот вздор насчет Армагеддона? Бог против Дьявола? – Фергессон беспокойно зашагал по кухне. – Ну конечно, я же на этом воспитан. Но только дурак принимает все это всерьез! Ведь нельзя же, в самом-то деле, трубить о таком на каждом углу…

– Вы хотите сказать, для этого есть воскресная школа?

– Да.

– Стюарт верит в то, что война уничтожит весь мир. Верит, что созданная человеком цивилизация погибнет. Верит, что армии всего мира, все города, заводы, дороги будут стерты в порошок. Он верит в рождение нового мира.

– Знаю, – раздраженно сказал Фергессон, – я тоже читал Апокалипсис, – его негодование росло. – Но они ведь твердят об этом уже много веков подряд! Всякий раз, когда начинается новая война, кто-то заявляет, что это Армагеддон, конец света. Всякий раз, когда пролетает комета, вылезает какой-нибудь психопат, который вопит, молится и долдонит: «Готовьтесь к Страшному суду!» – Фергессон вдруг повернулся к Эллен. – Боже мой, неужели ты тоже веришь в эту чушь?

– Нет.

– Так, может быть, ты разубедишь его? Может, это просто такой жизненный этап, и все рассосется.

– Не думаю… полностью не рассосется. Это проникло вглубь и не поднимается на поверхность: сидит внутри и не показывается наружу. Просто Стюарт уверен, что все исчезнет, и ему спокойно на душе. Это не волнует и не тревожит его. Ему стало легче оттого, что ничего не надо предпринимать.

– Бегство от жизни! – взбесился Фергессон. – Ему нужно ходить на работу, содержать вас и Пита! Она не может отлынивать от ответственности.

Эллен выключила воду и отвернулась от раковины.

– Вы читаете газеты?

Фергессон моргнул:

– Конечно.

– Что-нибудь, кроме спортивной страницы и комиксов?

– Конечно! Все – от начала до конца.

– Вы читаете первую страницу? О войне?

– О Корейской войне? Естественно. У меня там воюют два кузена. Да я и сам участвовал в Первой мировой. Ушел добровольцем на флот.

– Как вы считаете, мы останемся в живых лет через десять? Уцелем ли мы после взрывов водородных бомб?

Фергессон скривил свое мясистое лицо:

– Послушай, Эллен, стоит начать об этом думать, и пиши пропало. Тут ничего нельзя сделать: это либо случится, либо нет. Как наводнение или мор… это не в нашей власти, так зачем об этом волноваться? Нам нужно продолжать жить и надеяться, что это никогда не произойдет.