Голубиная книга анархиста - страница 29
– Не мешай, – буркнул он.
– Ой, ну не знаю даже… Я еще чего-нибудь вспомню. И новые буду все запоминать.
Когда наступили сумерки, Валя хотела зажечь лампу, но Вася остановил ее.
– А может, завесим окна одеялами? – предложила она. – Да и печку затопим, есть как раз дрова.
Вася ответил, что надо еще подождать. Ему тоже не хотелось никому попадаться на глаза… Начальнику Мировой Стражи.
– Нет, но классный был у тебя сон, – сказал Вася. – Мне уже кажется, что это я в нем и был, в твоем сне. И только сейчас об этом узнал. Хых! Хых… Мне должен был присниться такой сон. А приснился тебе.
– Следующий раз я получше буду приглядываться, – ответила Валя. – Так ты учитель?
– Ну, закончил сдуру пединститут, – откликнулся нехотя он. – Там с Никкором и познакомился. Только он после двух, что ли, курсов, свалил. А я остался.
– Фасечка, – проговорила озадаченно Валя. – А я тебя так кличу, без отчества. Нельзя же.
– Чего?.. Хых! Хых! Хы-хи-хи, – зашелся Вася.
– Нет, ты мне открой свое отчество, – настаивала она.
– Да ладно тебе!.. Хых-хи-хи…
– Ну Фасечка.
– Может, и отца у меня не было.
– Как так? – ахнула Валя.
– А что ты ахаешь? Ну? Ну? В вашей мифологии это возможно.
Валя хлопала в сумерках глазами, сверкала белками из-под одеяла.
– Не врубаешься? Ну, как это называется? Непорочное зачатие.
Валя быстро перекрестилась.
– Так то было чудо, – сказала она. – И голубь слетел от самого Отца. Голубь Святаго Духа…
И она начала напевать:
– Во славном было городе Вифлееме, / Во той стране было иудейской / На востоке звезда воссияла – / Народился Спаситель, Царь Небесный. / … – Тут она как будто съела слово. – …во убожестве приложился, / Во убогих яслях возложился, / Никто про его, света, не ведает. / Спроведали персидские цари…
И в это время на улице послышались громкие голоса, крики, смех и вдруг захлопали петарды, в вышине начали вспыхивать звезды фейерверков. Валя и Вася смотрели в окна. На их лицах мерцали отсветы.
– Совпало, – сказал Вася.
– Эти-то бесятся, – ответила Валя. – А пастухи и персидские цари ликовали.
Вася промолчал.
– И чего кричат? – продолжала Валя. – Не вешать ли и стрелять? Они и стреляют, обезьяны на джипах.
Покричав и порадовавшись фейерверкам, все снова ушли в дом. Но вскоре совсем поблизости от вагончика раздались голоса, мужской и женский.
«Какой-то сарайчик». – «Да». – «Пойдем туда». – «Нет». – «Почему нет?» – «Может, это хлев». – «Да нет, скорее какая-то подсобка… Ну-ка».
И кто-то подергал дверь, потом звякнул замком. Глаза Вали в темноте сверкнули.
«Закрыто, черт!..» – «Ладно… Прохладно. Пойдем в дом». – «Нет, нет… Давай… иди… ну…» – «Ах, перестаньте, Геннадий Иванович». – «Ну, ну… чего ты?..» – «Тут мокро, холодно, Геннадий Иванович… И вдруг кто-то придет?» – «Да ладно, козочка, ну иди давай, ты же козочка, а?.. Иди… юбочку так… так… ну… ну…»
На стену надавили.
«Геннадий Иванович… вы… вы… как же… Лучше уж в машину». – «Нет, на воле… нет, здесь… На природе… Люблю…» – «Так грязно… И холодно…» – «Это хорошо… хорошо… Она мать-земля… Давай, ну, давай, козочка… козочка».
Послышался нервный, но мелодичный смех. Потом кряхтение и ритмичное громкое дыхание. И тут Валя чем-то грохнула в стену. Наступила мертвая тишина.
– Что за хрень!.. – воскликнул придушенно мужчина.
– Кто здесь? Кто? – спрашивала женщина.
К окну кто-то приник. Валя накрылась одеялом с головой. Вася тоже.
– Ничего не видно, – проговорил мужчина.
– Пойдемте, пойдемте отсюда, Геннадий Иванович, пожалуйста.
– Я еще разберусь… что тут за бункер Гитлера.
Шаги удалялись. Все стихло.
– Вальчонок, – прошептал Вася.
– Чиво? – отозвалась Валя.
– Чем это ты?
– Поленом.
– Зачем?.. Нас могут найти, зараза, проклятье.
– Забоялася, что этот боров завалит дом.
– А если сейчас вернутся с факелами, фарами, прожекторами?
Валя молчала.
– Нет, я думаю, ты полная дура. А я дурак, что связался с тобой. Чего ты вообще ко мне прицепилась? Сидела бы себе спокойно в нищебродском скиту на горе посреди города. Давала Мюсляю. Генералу.
– Он старичок. И ничего я не давала…
Автомобили разъезжались поздно. В небо ударил еще один фейерверк.
И все стихло. Вася и Валя ждали, когда Эдик отопрет замок, но он не приходил. Валя зажгла лампу и начала возиться с дровами. Вася сидел неподвижно, потом не выдержал и пошел к ведру, ударил сильной струей. В вагончике пахло мочой. Вася отобрал у Вали нож и сам настрогал лучин, зажег огонь. Просохшие поленья быстро разгорались.