Голубые глаза, черные волосы - страница 24
Вскоре полная неподвижность овладеет присутствующими и сценой, которую окутает молочная голубизна сигаретного дыма. Они отдыхают, погрузившись в тишину, чтобы восстановить силы. Но должно казаться, что история все еще слышна. Эта долгая пауза должна позволить понять важность только что читавшегося текста, его смысла и звучания. В течение пяти минут сцена останется погруженной в сон. И этот сон сам станет спектаклем. Будет звучать музыка, что-нибудь классическое — узнаваемая всеми, поскольку ее уже доводилось слышать и в самом начале пьесы, и еще раньше — в жизни. Далекая, почти не нарушающая тишины, напротив, даже усиливающая ее.
Когда усилится свет и смолкнет музыка, игра возобновится. Актеры медленно, не спеша, вернутся на середину сцены.
Он стоит на террасе. Небо покрыто густой дымкой. Оно светлее, чем песок или море. Море все еще погружено во мрак, оно совсем близко, оно нежно лижет песок, унося его.
Он не заметил, как появился белый корабль.
Это большой прогулочный катер. Его палубы освещены и пусты. Море спокойно, паруса сложены, шум мотора тише, чем сон. Мужчина идет по пляжу, в направлении движения корабля. Он заметил его внезапно, словно тот возник перед ним из полной темноты.
На пляже никого нет, кроме него. Никто, кроме него, не видит этого корабля.
Корабль поворачивает и проходит мимо него, это как бесконечная ласка, как прощание. Потом медленно входит в акваторию порта. Мужчина возвращается на террасу, чтобы было лучше видно корабль. Он не думает о том, как оказался здесь этот корабль. Он плачет. После того как корабль скрывается из виду, он все еще стоит на террасе и плачет, будто кого-то похоронив.
Молодой иностранец с голубыми глазами, черными волосами навсегда их покинул.
Много позже он возвращается в комнату. Ему вдруг хочется больше никогда никуда не возвращаться. Он долгое время стоит у стены дома, цепляясь за нее и веря, что ему действительно больше никуда и никогда не придется возвращаться. Он возвращается.
Как только он входит в дверь, он чувствует запах другого мужчины. Она уже здесь, в принадлежащей ему темноте, окутанная этим запахом, лишенная его волей любовников.
Внезапно обессилев, он ложится с ней рядом и больше не двигается. Она не спала. Она берет его руку. Она, вероятно, ждала его, недолго, но уже начала страдать. Она не отпускает его руку. Он не отдергивает ее. Уже несколько дней он не убирает руку, когда она берет ее. Она думала, что он на террасе, что он не ушел далеко от дома, как в прошлую ночь. Она говорит, что этой ночью она не стала бы его искать, она дала бы ему уйти, оставила умирать, она не говорит почему. Он не пытается понять, что она говорит, он ей не отвечает. Он долго не может уснуть. Она смотрит, как он кружит по комнате, пытаясь сбежать, умереть. Он забыл про нее. Она это знает. Она уходит из комнаты, когда он, лежа на полу, уже уснул.
Она говорит: если бы нашу пьесу играли в театре, то один из актеров, одетый в белое, подошел бы к краю освещенной сцены, совсем близко к нам с вами, он был бы замкнут и смотрел в зал, как в самого себя. Он представился бы как главный герой этой истории, мужчина, который все время отсутствует. Он посмотрел бы, как обычно смотрите вы, в сторону моря, в направлении измены.
Он стоит на террасе. День едва начинается.
На берегу моря ночные завсегдатаи.
Он не сказал ей о белом корабле.
Люди на берегу кричат, отрывисто подавая друг другу сигналы об опасности. Полиция прочесывает берег.
Потом слышен только обычный шум ночи.
Он возвращается в комнату. Она никуда не уходила. Он почти забывает о ее существовании каждый раз, когда приходит с моря.
Во сне она, должно быть, слышала, как открывается дверь и шум ночи проникает в комнату. Теперь она слышит, как дверь тихо закрывается, потом шорох шагов, кто-то садится у стены. Едва различимо его учащенное дыхание, потом тишина.
Может быть, она не спит. Он не хочет будить ее, сдерживает себя, смотрит на нее. Ее лицо скрыто под черным платком. Лишь обнаженное тело залито желтым светом, словно тело мученика.
Иногда вместе с рассветом внезапно приходит несчастье. Он обнаруживает ее в желтом свете люстры и хочет ударить это спящее притворным сном тело, которое умеет сопротивляться и красть его деньги.