Голубые столбы Тиэлии - страница 24

Рыбин толкнул дверь, она распахнулась. В комнате никого не было. Тогда ребята двинулись на кухню. Но и там следов Евдокии Петровны не обнаружилось.

— Куда делась, неугомонная? — недоумевала Анюта. — Может, в магазин наладилась? Но что-то я не заметила здесь подобных заведений.

— Так и быть, потерпим, — решил Саня. — Пошли устраивать конкурс на лучшее название нашего дома. Не жить же нам все время под цифрой тринадцать.

И ребята вернулись в комнату Рыбина. Сначала сидели молча, думали. Затем предложения посыпались как из рога изобилия. Саня выставил на обсуждение: ’’Фрегат”, ’’Пират”,’’Ракета”. Вовочке пришло на ум — ’’Звезда”, ’’Феникс” и почему-то ’’Бастилия”. Анюта выслушала их и сказала:

— Какие вы, мальчишки, непоэтичные. ’’Пират”! Надо же придумать такое! Да бабушке от подобного названия еще хуже будет, чем от цифры тринадцать. Вспомните, как красив наш дом снаружи! Он будто самый яркий цветок, распустившийся в саду. Я предлагаю название ’’Лотос”. Лотос — символ цветения и жизни!

Возразить что-либо на это было трудно. И суровые мужчины кивнули в знак согласия.

— ’’Лотос” так ’’Лотос”, — великодушно сказал Саня, зная, что спорить с Анной Анатольевной бесполезно. — Но где же все-таки бабушка?

А в это время Евдокия Петровна находилась в гостях. Утром, поднявшись с постели, она решила сварить на обед борщ. Старушка вытянула из холодильной кухонной камеры овощи, предусмотрительно захваченные из дома, достала тушенку и собралась уже было резать капусту. Но тут ей в душу закралось подозрение, что чего-то в наборе для борща не хватает. Евдокия перебрала в голове все ингредиенты блюда по порядку и догадалась.

— Лаврушки нет! — воскликнула она. — Ах я, дырявая

голова, лаврушку забыла прихватить!

Старушка задумалась, ища выход из безлаврушечного положения. Не такая у нее была натура, чтобы сварить борщ не по всем правилам. Наконец, ее лицо озарилось улыбкой.

— А пойду-ка я к соседям! — сказала она. — Чай, не выгонят. Чай, дадут пару листиков.

И Евдокия Петровна, накинув на плечи новый цветастый полушалок, подарок Анатолия, поспешила в соседний дом.

Здание, стоящее рядом с помещением номер тринадцать, было очень красивым. Бледно-зеленого цвета, неправильной формы, оно напоминало изумруд без оправы. Старушка потопталась возле ворот, не зная, как к ним подступиться. Но Ъот постепенно она вспомнила все наставления Тана и шагнула на зеленый квадратик пешеходной дорожки. Ворота распахнулись. Бабушка вошла в дом и крикнула:

— Хозяева дома?

Ей никто не ответил. Тогда Семина набрала в легкие побольше воздуха и снова подала голос:

— Живой-то кто есть?

И тут в дальнем конце коридора кто-то появился. Сначала кто-то немного постоял, вглядываясь в незваную гостью, а потом направился прямо к Евдокии. И вот перед бабой Дуней встала пожилая тиэлякка. О том, что это женщина, бабушка догадалась по пышным волосам, собранным на затылке в пучок, — по одежде пол определить было трудно. Хозяйка "Изумруда” (так мысленно окрестила Семина это здание) была одета в яркое трико и короткую распашонку темно-синего цвета. ’’Чистая пацанка”, — подумала Евдокия Петровна, а вслух сказала:

— Здравствуйте! Извините, что я пришла без приглашения. Лаврушечки бы мне на борщ...

Тиэлянка ничего не ответила, а повернулась и пошла по коридору, предварительно поманив за собой гостью пальцем. Пришлось Семиной идти за ней. ’’Пацанка” привела Евдокию в большую комнату, в которой было много разной аппаратуры, и показала ей на кресло. Евдокия села, а хозяйка надела наушники и начала нажимать какке-то кнопочки на пульте, гнездящемся в стене. Когда на нем зажглось несколько лампочек, тиэлянка стала старательно повторять все слова, которые ей недавно сказала Евдокия.

— Хосяэва тома? Шивой хто эсть? Стравстзуйте! Исви-иите, что я пришла бэс пркглашэния. Лаврушэчки бы мнэ на борш...

Произнесла это тиэлянка несколько раз. Потом сказала :

— Говори эще!

— А что шворить-то, милая? — растерялась Семина. — Земляне мы. С внучатами, значит, здесь гостим. Вот надумала я борщ варить, а лаврушечки у меня нет. Я и зашла по-соседски.