Голубые столбы Тиэлии - страница 29

то сразу же пересохло в горле, и сердце стало биться часточасто. В последнее время это странное состояние всегда было связано у Тана с именем Анюты. Тиэлянин никак не мог его объяснить с научной точки зрения. И он начал подумывать, что это, наверное, болезнь, которая прицепилась к нему во время странствий. О своем состоянии Тан никому не рассказывал. Жители Колонии не признавали болезней. Больные для них были хуже прокаженных. И Тан крепко хранил свою суровую тайну.

Разбойник Саня, сопровождающий его Туй и полувинова-тый эскорт ребятни застал Тэна за прозаическим занятием. Тэн полол грядку с морковью. Тан знал о пристрастии отца к этому земному овощу. Ох, как любил Тэн морковь! Он сам ее поливал, пропалывал, не доверяя ни одной операции машинам. Тэн считал морковку самым красивым и изящным овощем на свете. Когда зеленые резные листики морковки набирали силу и достаточную высоту, Тэн осторожно брался за зеленый хвостик и выдергивал морковку из грядки. Ее ярко-красный клинышек приводил Тэна Справедливого в восторг. Никто никогда не видел, чтобы главный человек в Колонии употреблял морковь в пищу. Но Тан сыновьей интуицией чувствовал тайное прегрешение отца. Однажды мальчик заметил возле губ Тэна небольшой ореол морковного цвета. Но высказывать вслух свое предположение не стал. Зачем смущать взрослого, облеченного большими полномочиями Космоса человека? Тан отнесся к проступку отца как мужчина, не обращающий серьезного внимания на шалости малыша.

Тэн Справедливый оторвался от работы и сердито посмотрел на пришедших.

— Што вам нушно? — спросил он по-русски, увидев в толпе землян.

Туй понял деликатность начальника и тоже начал объясняться по-русски.

— Он — фулиган! — отчеканил Туй, ткнув пальцем в сторону Семина.

И неожиданно для всех Санька громко рассмеялся. Его не поразило определение собственной личности. Просто Семин вдруг отчетливо представил их земную соседку бабушку Анну, которая частенько называла внука подружки Дуни ”фулиганом”. Но так была непохожа морщинистая старушка на красавца Туя, что Саньку немедленно разобрал смех.

Поняли его только Вовочка и Анюта. Остальные же истолковали реакцию мальчишки как презрение к словам Туя.

— Што он сдэлал? — спросил Тэн.

— Он сломал мэрзким мячом мой люпимый куст рос, а са-тэм тайно проник в мой сат!

— Это нэ прэступлэниэ, но пэзопразиэ! — определил Тэн.

— Безобразие?! — взвился Саня. — А вы сами-то в детстве ангелами были? Каждый человек имеет право, тем более в каникулы, заниматься любимым делом. Одни цветочки разводят, другие морковку обхаживают... А я в футбол играю. Я очень-очень люблю футбол!

Речь Сани была страстной и замечательной. В ней он, сам того не подозревая, высказал одну из главных идей педагогики — интерес к делу.

Тэн заинтересовался данной теорией. Но Туй не хотел ничего слышать.

— Я трэпую накасания! — сказал он.

— А за что наказывать-то? За розы? Вы любите их, а людей презираете! — вновь завелся Семин. — Конечно, я виноват. Но я же сделал это нечаянно, а не специально. Свой проступок я готов загладить честным трудом. Клумбу я вам вскопаю, розы посажу новые. Честное слово!

Это новое словоизвержение Сани напоминало последнее слово подсудимого. Но тиэляне ничего не знали о судах и с уважением отнеслись к желанию мальчика искупить вину трудом.

— Это корошо! — одобрил Тэн.

— Конечно, хорошо! — не останавливался Саня. — А что мне остается делать? В вашей Колонии со скуки можно помереть! У игральных автоматов —■ тоска. Куда еще идти, где отдыхать?

Критика землянина была неожиданной для Тэна и Туя. Они не думали, что мальчик отважится опорочить уклад жизни в Колонии. Но Тэн сразу признал справедливость нареканий.

Он думал минут пять. Затем медленно и четко произнес ожидаемое всеми решение:

— Ты, землянин, прав. Мы живем размэрэнно и жэстко. А люпимое дело растит душу. Сдэсь мы чэт-то нэ поняли. В Колонии скушно. Я понял это. Поэтому рэшаю: завтра на "Антистате" все вы отправитесь к Голубым столпам. Там вода, солнце. Пудэтэ там жить, играть в футпол...

— Ловить рыбу! — добавил Саня.