Голубые столбы Тиэлии - страница 9
Пятиклассники чинно вошли в медпункт, где царствовала медсестра Ниночка. Ниночка подозрительно осмотрела ребят с ног до головы и спросила:
— С чем пожаловали?
— Темпе-ра-тура... — сказал один.
— Голова гудит, — вздохнул второй.
— Ну-ну, — неопределенно хмыкнула Ниночка и протянула ’’больным” по градуснику.
Засунув термометры под мышки, ребята тихо сели на стулья. Положение складывалось щекотливое. Температуры у них явно не было. И за симуляцию им может нагореть крепко. Но прекрасная штука — везение — не оставила ребят на этот раз без внимания. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник растрепанный шестиклассник Гошка Комаров.
— Нина Николаевна, — заверещал он, — Танька Иванова с коня свалилась. Идти не может. Веник, фу ты, Вениамин Андреевич срочно зовет вас в спортзал.
Ниночка вскочила, одернула халатик и полетела к двери. На выходе она обернулась и строго сказала пациентам:
— Сидеть тихо!
Как только Вовочка и Саня остались одни, они мгновенно вытащили градусники на свет божий.
— Тридцать шесть и шесть, — сказал один.
— Тридцать шесть и восемь, — уныло поддакнул другой.
— Что предпримем? — спросил Саня.
— Натирать будем, — ответил Вовочка.
И ребята начали яростно ширкать головкой градусника о брючины форменного костюма.
— Ползет, змеюка, вверх! — радовался Саня.
— У меня тоже! — пыхтел Вовочка.
Ниночка, оказавшая растяпе Таньке Ивановой первую медицинскую помощь, вернулась в кабинет быстро. Ее пациенты все так же тихо и чинно сидели на стульях.
Ну-с, посмотрим, что у вас там! — бодро произнесла девушка.
Саня достал термометр, посмотрел на него и тихо сказал:
— Сорок два...
Ниночка открыла рот и потянулась к градуснику. Но ей не удалось овладеть медицинским прибором. Термометр выскользнул из шкодливых Саниных рук и брякнулся на пол. Семин мгновенно наклонился и поднял треснувшее сокровище.
— Не беспокойтесь, Нина Николаевна, я выброшу, — предупредительно сказал он.
— А у тебя, Рыбин, у тебя какая температура? — разъярилась Ниночка.
Вовочка выхватил градусник из-за пазухи и отчеканил:
— Сорок один и пять десятых!
Заговорщик, не дожидаясь поползновений медсестры в сторону термометра, бросил стеклянную палочку на пол. Понятно, что ради Тии и Тана Вовочка шел на подвиг. Но Ниночка, конечно же, оценила этот поступок как безобразие, хулиганство, разбой и прочее, прочее, прочее.
— Боже мой! — возмущенно всплескивала она руками. — Целых два градусника расколотили! Вы же настоящие мафиози! Двойки вам за поведение мало! Боже мой, как я буду теперь отчитываться за эти градусники?!
В класс Рыбин и Семин вошли под конвоем Ниночки.
— Юлия Михайловна! — официально заявила Ниночка. — С медицинской точки зрения эти два ученика — покойники. У них температура тела по сорок два градуса. Вы уже можете заказывать некрологи в газету. С моральной точки зрения они — симулянты и хулиганы первой марки. Рыбин и Семин специально разбили два государственных градусника!
Из школы Вовочка и Саня возвращались в подавленном состоянии. Еще бы! В дневниках у них красовались одинаковые записи: ’’Ваш сын, — писала Юлия Михайловна аккуратным почерком, — совершил хулиганский поступок. Он прогулял урок русского языка и разбил в медпункте термометр. Срочно зайдите в школу!”
А результатов от героической акции Семина и Рыбина было совсем мало: на дне баночки из-под майонеза поблескивали всего две крохотные капельки ртути.
ХИТРЫЙ РАЗГОВОР
■
Домой Саня пришел мрачнее ненастной тучи. Бросив спортивную сумку с учебниками в угол, он растянулся на диване и уставился в потолок. Кот Васька, забыв все обиды на хозяина, сразу же примостился рядом и стал негромко распевать свои кошачьи песни. В другой раз Саня обязательно отреагировал бы на кота — или лаской, или очередной шкодой. Но сейчас ему вовсе не хотелось шевелиться. Семин был похож на йога, погрузившегося в нирвану.
В этом состоянии его и застала бабушка Евдокия, только что вернувшаяся с рынка. Она внимательно посмотрела на внука, но ничего не сказала. Тихо прошла на кухню и начала там греметь кастрюлями. Вскоре до Сани донеслись соблазнительные запахи. Перед глазами нарисовалась тарелка огненного борща, покрытого золотистыми пятнышками жира, и горка румяной жареной картошки.