Голый риск - страница 15

Бумага на полиграфе заканчивалась, но меня это больше не интересовало. Иголки вырисовывали и нацарапывали дикий узор, когда тело Кэтрин подвергалось чувственной перегрузке от моих поддразниваний.

Я встал и наклонился к ее лицу, снимая маску для сна. Ее широко раскрытые глаза дико вращались. Дыхание участилось уже давно.

Я поднял Кэтрин с кресла и усадил на стол, выпрямив ноги и сдернув брюки с трусиками.

Натягивание презерватива заняло меньше десяти секунд — слишком долго для того, чего я хотел.

Я начал укладывать ее на спину, и она случайно скинула полиграф со стола.

— Прибор, — вскинулась она.

— К черту.

Я схватил упакованный в презерватив член и вошел в нее одним длинным резким толчком, а потом еще одним, и еще… пока Кэтрин не сказала, что кончает и я не почувствовал, как она сжимает меня, пульсируя и приближая к освобождению.

***

Я отвел Кэтрин наверх и смочил полотенце теплой водой. Она сняла рубашку, и я очистил ее тело от остатков пищи.

— Уже не так сексуально, — со смехом прокомментировала она.

— Чушь. Ты всегда сексуальная, даже когда грязная. Особенно когда грязная. Как-нибудь мы повторим это.

— Обещаешь?

На ее лице цвел румянец, со слегка затуманенным взглядом, она, тем не менее, слова произносила быстро и четко, все еще оставаясь немного возбужденной.

Я вытер ее лицо, и когда она снова открыла глаза, сказал:

— Обещаю. В следующий раз ты сможешь выбрать еду и подразнить меня так, как я дразнил тебя.

— Не рассчитывай, что у тебя будет возможность сдать назад, — пригрозила она, стягивая волосы в хвост. — И ты не дразнил меня. Поверь, это было… потрясающе.

— Думаю, ты более чем готова к полиграфу, — похвалил я, потянувшись к другому полотенцу, чтобы вытереть ее насухо. — Фактически я не могу вспомнить никого, кто лучше подходил бы для обмана детектора лжи. Очень впечатляет.

— Спасибо… наверное.

— Знаю, — проговорил я, целуя ее в лоб. — Знаю.

Хоть Кэтрин и хорошо умела отключать эмоции, причины, стоявшие за этой ее способностью, оставались теми же, по которым ее жизнь представляла собой двадцать шесть лет эмоционального крушения.

Я поцеловал ее в губы.

— У меня в холодильнике есть белое вино. Хочешь немного?

Она кивнула.

Я вышел из комнаты и пошел в кухню, а она последовала за мной.

— Почему бы тебе не остаться здесь и не расположиться поудобней? Я сейчас вернусь.

Когда я вернулся в спальню, Кэтрин была обнаженной. Одежду она сложила на кресле. Когда я вошел, она лежала на кровати, казалось, потерянная в мыслях.

— О чем думаешь? — Я передал ей бокал вина.

Она сделала глоток и перед тем, как ответить, облизала губы.

— О тебе. О нас. Что все это означает?

Я отпил из своего бокала, потом поставил его на прикроватную тумбочку и встал.

— Тебе придется дать мне несколько дней, чтобы я ответил на этот вопрос, — сказал я, раздеваясь.

Стоило ей услышать мои слова, и озарявшие лицо счастье и удовлетворенность неожиданно сменились беспокойством и легкой грустью.

— Поверь, Кэтрин, — попросил я, стянув брюки, обнажившись и приготовившись лечь на кровать рядом с ней. — Ты сказала, что доверяешь мне. И это все еще так. Мне просто нужно несколько дней.

— Не понимаю, почему нельзя открыться мне, — недоумевала она. — В смысле, хотя бы дай какой-то знак, намек, хоть что-то, что поможет понять, куда все это ведет. Ты не можешь этого сделать?

Я лег на кровать, глубоко вздыхая.

— Я делал это. Много раз. Поверь мне. — Повернувшись на бок лицом к Кэтрин, я забрал у нее бокал и поставил на прикроватную тумбочку рядом со своим. — Доверься мне. — Я притянул ее ближе и поцеловал.

Откинув голову на подушку, она отстранилась.

— Ты доверяешь мне?

Я посмотрел ей в глаза. Они увлажнились. Кэтрин тяжело сглотнула, ожидая ответа.

— Не доверяй я тебе, не просил бы довериться мне. Я бы не стал обманывать тебя, Кэтрин. Никогда.

— Я переживаю о том, чем ты занимаешься. Волнуюсь о тебе каждую секунду каждого дня, и все становится только хуже.

Я убрал с ее лица несколько прядей и заправил их ей за ухо.

— Все будет в порядке. Мы оба будем в порядке. — Я поднял пальцем ее подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза. — Верь в меня хотя бы немного, ладно?