Гонитель - страница 2

Размяв шею до хруста, он небрежно схватил хрустальный бокал и щедро налил жутко старого и пахучего коньяка, что стоял в графине на столе. Сегодня есть что отметить – хотя это еще только начало…

Глава 1

Лето. Жара. На очередной остановке в забитый под самую крышу автобус втиснулся тучный мужчина в брюках, натянутых почти до груди, и с лицом багряного цвета. Голову венчал рыжий чуб, словно потрепанный петушиный гребень. Заплатив за проезд, пассажир принялся вертеть головой, выискивая место для швартовки. А потом тронулся вперед. Шумно вздыхал, вытирал пот со лба и шеи, но непреклонно продвигался сквозь утрамбованную людскую массу. Я же лишь ехидно улыбался про себя, представляя, каково тем, кого протаранил этот «ледокол». Однако ехидная улыбка мгновенно превратилась в обреченную, когда женщина рядом со мной вышла на остановке, и свободное местечко тут же занял новоприбывший чубастый боров, отчего мне пришлось буквально вжаться в стену своим не самым стройным телом.

Кряхтящий в утренней пробке автобус. Матерящийся водитель. И я, зажатый в углу лицом к стенке, как нашкодивший ребенок. Стараясь вдыхать как можно меньше того, что здесь называлось воздухом, я с тоской размышлял: где же в этой жизни я свернул не туда? Мне, если не ошибаюсь, двадцать шестой год, и я могу с полной уверенностью сказать, что не достиг абсолютно ничего. Если задуматься, мой жизненный путь до того прост и однозначен, что я мог бы стать отличным персонажем для какого-нибудь легкого приключенческого романа. Удобный возраст, понятный большинству: у людей моих лет могут быть те же проблемы с самоопределением, что и у подростков. Особенно в наше время, когда можно работать каким-нибудь менеджером среднего звена, не обладая особыми специфическими навыками, а параллельно с этим пытаться «найти себя». Конечно, бывают и прогрессивные, целеустремленные люди, планирующие жизнь чуть ли не с детского сада: к тридцати годам они уже оформляют себе первую ипотеку, второе повышение на работе и третью жену. Но нет, я-то из «поздних». Менеджером по рекламе работаю. Ищу себя.

Родители есть, но живут в далекой деревне за сотни верст, никак не влияя на мою жизнь. С постоянной девушкой не сложилось, а мимолетные знакомства заводить не умею. Честно – пытался. И не раз. Но при слове «свидание» у меня язык прилипает к нёбу и начинают потеть те места, о которых я уже давно и думать позабыл. Нет, общаюсь с представительницами противоположного пола я легко, но переступить определенную грань – смерти подобно. А девушки таких, как я, за версту чуют – и, лишь только присмотревшись, сбегают куда подальше.

Быть может, я слишком циничен и не доверяю людям, зануда не в меру и, чего греха таить, люблю шаурму – ну так ведь никто не совершенен, верно? Так что – да, из меня вышел бы отличный герой для романа. Никаких «якорей», слишком сильных привязанностей и чрезмерно раздутых моральных терзаний. Чистый лист, лепи что хочешь. Нет, я бы, конечно, пообижался некоторое время на писателя, чей талант и фантазия столь скудны, что моя жизнь – это всё, на что его хватило; но обида была бы недолгой. Ведь теперь – а может, и прямо сейчас – начнется основное действо. События закрутятся в невероятном темпе, на меня свалится гора денег, окружат красивейшие девушки и преданные друзья, враги… нет, врагов, пожалуй, не надо. Остановимся на друзьях и девушках. Судьба мира будет зависеть от моих действий! Хотя это, пожалуй, слишком большая ответственность. У меня даже ипотеки еще не было.

Размышляя таким образом, я и не заметил, что давление на спину уменьшилось, а значит – ледокол покинул порт. Развернулся, облегченно вздохнул и ринулся к выходу – только теперь увидел, что приехал на свою остановку.

На работу шел быстро, с рвением и страстью, ведь там был кондиционер. Но возле входа в двухэтажный особнячок девятнадцатого века, по совместительству являвшийся нашим офисом, сидело нечто, напоминавшее медведя… Лохматое существо: язык высунут, белоснежные зубы сверкают на солнце…

В животных я разбираюсь не очень, но моих знаний хватило, чтобы почти с полной уверенностью осознать, что это все-таки пес. Возможно, результат безнравственных генетических опытов, но тем не менее. Только вот взгляд у него был жуткий – вроде как осознанный, почти человеческий… и, кажется, наполненный жалостью. Чего только не подумается, когда солнце припечет… Помнится, агрессивным собакам нельзя смотреть в глаза, а в данном случае – не сильно-то и хотелось. Аккуратно, по стеночке, я ухитрился просочиться в здание.