Гонка за «Гонцом» - страница 3

Многие подруги Эмилии, в основном одинокие, завидовали ей:

– Вот это отношения, о которых можно мечтать! Постоянных обязанностей нет, постоянного обслуживания не требуется, а от скуки гарантирована! Не одинокая! И ссориться некогда и не из-за чего!

Тут они заблуждались, впадая в идеализм. Влекомов и Влекомова (Эмилия сохранила фамилию экс-супруга) и в этих сложных условиях находили возможности для ругани. Этому способствовал врожденный ехидный характер Влекомова. Эмилия же в результате многолетнего общения с ним сумела обзавестись лишь легкой ехидцей.

Время от времени у нее возникала необоснованная надежда выдоить из Влекомова какую-нибудь конкретную пользу типа забитого гвоздя, зиждущаяся, видимо, на наличии у него ряда вторичных половых признаков. Вот и сейчас Эмилия взяла себя в руки, подождала, когда Влекомов перешел к чаю, всасывая его, горяченный, с блаженно зажмуренными глазами, и осторожно намекнула:

– Не покачивает на веранде?

– Да ты всего по одной налила! – обиделся Влекомов. – И то, чтоб самой согреться!

– Веранду перекосило мою! – отбросила Эмилия дипломатию. – Приподнять бы ее да опору поправить или еще одну подвести!

– Это можно, – кисло согласился экс-супруг. – Вот свою ступеньку доделаю…

– Угу! На следующей неделе, значит, – кивнула Эмилия.

Влекомов пожал плечами.

– Интересно, на каких идиотов это рассчитано? – кивнул на экран телевизора депутат Госдумы, член Комитета по науке и образованию «моноросс» Иванов Борис Натанович, доктор филологических наук. Докторскую диссертацию он защитил уже в депутатах. Можно ходить в кандидатах наук, будучи кандидатом, но депутатом – как-то неприлично, следует становиться доктором наук.

Секретарь Бэллочка покосилась на экран, прислушалась к голосу комментатора и, кокетливо улыбнувшись, показала рукой за окно. Борис Натанович заржал от души, утробно:

– А ты права! Они скушают! Им чем больше желтизны, тем вкуснее. Истинные проблемы науки им неинтересны и непонятны! – Иванов взглянул на Бэллочку затуманенным взором и, воодушевившись, продолжал: – Они считают, что, заплатив свои жалкие налоги, имеют право смотреть и слушать все, что им интересно. То есть – сплетни, слухи, любую чепуху, которая возбуждает их нездоровое любопытство!

«Понесло! – с досадой подумала Бэллочка. – Ему же минут пятнадцать требуется глаголить, чтобы добиться эрекции!»

Она сегодня спешила: у нее предстояло свидание, которое могло стать решающим. А ведь надо будет принять душ, сменить белье, нанести макияж. А Борис ни на какие способы, испытанные на нем искусной Бэллочкой, не реагировал. Только на собственные зажигательные речи.

«Может, он потому и в депутаты пошел? – догадалась Бэллочка. – Потому и летит в кабинет после заседания комитета, запирается…»

И Бэллочка начинает спешно расстегивать свои кофточки-юбочки. Жаль, Борис не позволяет заранее снимать колготки. Сколько их пострадало!

Правда, он компенсирует потери с избытком, но ведь надо же выходить на улицу, в коридоры, в туалет, наконец!

– А ты держи запасные на рабочем месте! – посоветовал ей как-то удовлетворенный шеф.

Практичность была его отличительной чертой.

Бэллочка теперь так и делала. И еще перешла на чулки с резинками. Целее, быстрее и сексуальнее. Быстрее Борису не очень нравилось. Пропадали элементы преодоления сопротивления.

Пришлось Бэллочке заменить указанные элементы дополнительной дозой стонов и вялых уверток.

На том и сошлись. В этот раз тоже.

Расположившись грудью на столе, Бэллочка имитировала страсть и досматривала передачу, послужившую причиной внепланового соития.

– Таким образом, – заключил эксперт на экране, – расшифровка знаков, наряду с анализом химического состава материала аппарата и его радиоуглеродной датировкой, являются первоочередными задачами по исследованию объекта. По имеющимся на данный момент данным, вероятность космического происхождения объекта или земного может оцениваться как пятьдесят на пятьдесят, – закончил эксперт.

Так же поступил и депутат Иванов. Но не самоустранился, как обычно, а призадумался. А это после того вообще необычно.