Гонобобель - страница 16

– Это же подарок, от чистого сердца.

Она смотрела на него полными слез глазами. Витька понял, что это тот случай, когда лучше взять, чем объяснять, почему не можешь.

На выходе из бутика он зацепился ногой за ступеньку, падая, он держал сумки на весу, чтоб не побить бутылочки с маслом, подорвал спину и рухнул. Боль пронзила поясницу. Вокруг собрался народ, предлагая помощь. Соня с перепуганным лицом никого к Витьке не подпускала, взвалила его на себя, собрала все сумки и потащила все это к лифту – настоящая русская баба.

Горничная помогла открыть апартаменты и уложить Шишкеева на кровать. Лежал он несчастный и недвижимый, шевелил только пальцами рук и глазами. Еле слышно он прошептал:

– Врача.

– Никаких врачей, я сейчас, – уверенно ответила Соня, как будто в ее жизни такое случалось каждый день. Она сбегала к себе в номер и принесла какой-то флакон.

– Что это?

– Это настойка на пантах, кедровых орешках и еще много на чем, сейчас я вас быстренько на ноги поставлю.

Она налила грамм пятьдесят в стакан и дала Витьке выпить, он почему-то ей доверял и пойло проглотил.

– А теперь придется немного потерпеть.

Соня очень аккуратно, как с младенца, сняла с него рубашку и шорты. Плеснула на спину лечебной жидкости и самоотверженно начала втирать, она его врачевала так, как мать выхаживает своего ребенка, – настоящая русская баба. Особо тщательно обрабатывала поясницу, спустила Витьке трусы и разминала ладонями и локтями. Как ни странно, боль начала отступать.

– Теперь медленно повернитесь на спину, уберем ушиб с груди.

Шишкеев самостоятельно перевернулся, Соня, плеснув в ладонь настойку, начала методично втирать в его волосатую грудь. Боль ушла, Витька блаженствовал, движения ее рук становились все менее жесткими. Женская природа Соньки и чудодейственная микстура сделали свое дело, между ног у Шишкеева медленно, но уверенно поднимался перископ. Руки уже не растирали, а скорее ласкали, медленно опускаясь все ниже и ниже.

Видимо, по законам Крайнего Севера, кто больного вылечил, тот его и танцует. Витька не сопротивлялся, он благоразумно решил, что после всего того, что с ним здесь происходило, отказать соотечественнице было бы просто непатриотично.

Сонька любила жарко и долго, но все же с учетом недавней травмы. Немного отдохнув, она поцеловала его в лоб, как ребенка.

– Вам нужно поспать.

Витька уснул еще до того, как она ушла. Жаль Соньку, ведь пропадет это диво дивное на бескрайних просторах Сибири. Больше он ее в своей жизни не видел – настоящая русская баба. Разбудил его звонок жены.

– Ну что, небось чемодан собираешь?

– Нет, сплю.

И опять рухнул в объятия Морфея.

Шишкеев вставал с кровати не спеша, спина все еще немного ныла. Зазвонил местный телефон.

– Господин Шишкеев, машина в аэропорт будет ожидать в одиннадцать часов у главного входа.

– Спасибо, буду вовремя.

Наступил долгожданный день, Витька собирал чемодан. Сначала он разложил на кровати чемодан, а потом рядом с ним вещи и подарки. Вниз уложил обувь и несессер с туалетными принадлежностями, затем подарки, а сверху вещи, разглаживая каждую складочку, оставшуюся сибирскую настойку завернул в трусы. Закрыл чемодан и проверил, ровно ли закрылась молния. Да, флотская прививка аккуратностью – это на всю жизнь!

Напоследок посидел на веранде, любуясь морем. Ровно в половине одиннадцатого он спустился в холл, нужно было произвести окончательный расчет. Аппарат, потрескивая, привычно списал деньги с карты, персонал, дежурно улыбаясь, пожелал доброго пути. Чемодан был уже в машине, и Витьку больше ничего здесь не держало. Он с радостью захлопнул дверь мерседеса, за рулем был все тот же цыганистый грек.

– Можно ехать?

– Да, только когда будем проезжать Кардию, заедем в церковь Святого Спиридона.

До церкви доехали быстро, будний день, рабочее время, церковь была пуста. Шишкеев попросил водителя найти настоятеля. Минут через пятнадцать появился служитель культа, внушительных размеров, с иссиня-черной курчавой бородой, в длинной рясе и скуфье.

– Как к вам обращаться, батюшка?

– Зови отец Агафоник, – пророкотал тот густым басом.