Гопак для президента - страница 2

За эти нелегкие годы он ни на шаг не отступил от плана, выкованного, выстраданного на даче в Конче Заспе, под Киевом. Исполнение плана стоило ему пяти лет жизни и около тридцати миллионов долларов. Впрочем, о деньгах Петр Сергеевич не жалел, это были необходимые накладные расходы, сущая безделица для человека, привыкшего оперировать не какими-то жалкими миллионами, а финансовыми потоками, которым могло бы позавидовать иное государство.

Он победил, почти победил, если быть совсем уж точным. Настало время раздать всем сестрам по серьгам и пацанам по мозгам.

— Ну, что там? — спросил он у помощника, неподвижно застывшего в ожидании, когда хозяин обратит на него внимание.

Семен Черник, словно нажали кнопку «пуск», ровным бесстрастным голосом начал докладывать. За десять лет, что он работал с Казаренко, Петр Сергеевич ни разу не видел помощника взволнованным, словно у него совсем не было нервов.

Короткий доклад Петр Сергеевич выслушал внимательно, не перебивая, изредка по давней привычке пощипывая мочку правого уха.

— Скверные новости… — задумчиво протянул он, когда Черник закончил говорить и опять неподвижно застыл, будто его выключили. — Очень скверные… И как, по-вашему, дорогой мой Семен Данилович, я могу это прокомментировать, а? Будь на моем месте человек менее откровенный, он сказал бы, что вы потерпели фиаско. Я же, как вы знаете, привык сразу расставлять все точки над «и»…

Он помолчал. Молчал и Черник, зная, что сейчас от него слов не ждут.

— Обосрались вы, Семен Данилович, — жестко сказал Петр Сергеевич. — Вместе со своей хваленой службой обосрались. Такого я от вас, право же, никак не ожидал. Вы ведь утверждали, что документы «Прозрачности» у вас разве что не на туалетном столике лежат стопочкой, а? Что вы теперь намерены предпринять, чтобы исправить положение?

Черник начал говорить. Петр Сергеевич не перебивал.

— Ну хоть что-то, — удовлетворенно кивнул он. — То, что они не нашли ничего, это хорошо. А что девку замочили… Ну да что с них взять, бандюками были, бандюками и сдохнут. Плохо, что теперь полиция будет под ногами путаться… С борзописца этого глаз не спускать и пылинки сдувать. На него сейчас единственная надежда. — Петр Казаренко недобро прищурился. — Ваша надежда, Семен Данилович… Так что копайте, землю ройте хоть носом, хоть членом.

Смотрите сами, чем вам удобнее…

— Все сделаем, Петр Сергеевич.

— Будем надеяться, будем надеяться…

Лимузин подъехал к особняку, совсем недавно принадлежавшему оскароносному голливудскому актеру, и тяжелые кованые ворота отгородили его от любопытных глаз.

На другом конце света, в Донецке, грузный мужчина в черном халате с широкими рукавами и иероглифом на спине подскочил на диване, грохнул пивной кружкой по дорогому, инкрустированному слоновой костью столику, ткнул толстым пальцем в большой экран телевизора:

— Нет, Явно, ты видел?! Пик, сучий потрох! Он все-таки трахнул эту американскую девку с мечом и весами. Купил, как шлюху на Крещатике, и трахнул!

Сидящий рядом в кресле Явно отхлебнул из своей кружки и философски заметил:

— Ну так что с нее взять, у нее ж глаза завязаны.

— А по херу метель! Зато руки у меня теперь — развязаны! Никуда этот козел от меня больше не спрячется.