Гора сокровищ - страница 10

— Вы идите вперед, а я за удочкой сбегаю, — остановился на полпути Йонас. Но его и слушать не захотели: раз все, значит все.

Подростки свернули в лес, пересекли тропинку и вскоре очутились у подножия холма. Это и была Заколдованная гора. Она возвышалась над молодым леском своей округлой, усеянной соснами вершиной, напоминая издали огромный стог сена.

— Полезли наверх! — крикнула Лайма.

Не успели они двинуться вверх, как из сосняка появилось трое подростков. Впереди медвежьей походкой, засунув руки в карманы, шагал рослый, плечистый парень. Всем своим видом он выказывал пренебрежение к окружающим. За ним семенили двое: один конопатый, с взъерошенными огненно-рыжими волосами, другой худой, нескладный. Верзила подошел к девочкам и, словно не замечая, что те не одни, сказал:

— Куда наши дамы держат путь в столь прекрасный субботний день?

Эгле хихикнула, а Лайма ответила:

— Решили на Заколдованную гору взобраться.

Верзила свысока глянул на мальчиков.

— Ах, здесь и джентльмены есть, как-то сразу и не приметил. Судя по всему, провожали прекрасных дам. Это, конечно, очень благородно с их стороны, но только сейчас они могут беспрепятственно удалиться.

— Это еще почему? — с вызовом спросила девочка.

— Я, кажется, ясно сказал.

— Ты, видно, выпил, Гоголь-Моголь. Пойдем лучше с нами, а не хочешь — можешь убираться, откуда пришел! — разозлилась Лайма.

Тот, кого она звала Гоголем-Моголем, отвесил неуклюжий поклон.

— Осмелюсь представиться еще раз, мадемуазель: его высочество Юргис Гогя́лис, размер обуви сорок шестой, а перчаток — э-э, пожалуй, в магазинах таких и не купишь, приходится мамаше самой вязать. — Растопырив пальцы, он показал свою широкую, как лопата, ладонь. — Думаю, господа джентльмены догадались, что лучше всего убираться отсюда подобру-поздорову, пока не поздно.

Однако «джентльмены» не сдвинулись с места. Ромас молниеносно оценил ситуацию: силы явно неравны, этот дылда в одиночку способен одолеть их всех. Но и спускать нельзя: один раз уступишь, тогда крышка…

— A-а, выходит, господа джентльмены не согласны с моим мнением, — с издевкой произнес Гоголь-Моголь. — Они, видно, желают потолковать на эту тему. Что ж, это можно, — сказал парень и, неожиданно шагнув вперед, будто клещами сдавил плечо Костасу, который стоял ближе всех. Тот скорчился от боли.

Тогда к нему подскочил Ромас:

— А ну, оставь его в покое и мотай отсюда!

— Ах ты поганка несчастная! — замахнулся на него верзила.

— Гоголь! — вскрикнула Лайма. — Послушай, что я скажу!

Тяжелый кулак застыл в воздухе.

— Иди сюда! — нетерпеливо топнула ногой девочка.

Тот покосился в ее сторону, продолжая стоять в нерешительности.

— Мадемуазель что-то хотят сказать?

Отпустив Костаса, он нехотя подошел к Лайме. Миниатюрная девчушка вцепилась в его рукав и потащила парня за сосну. Там она долго с жаром что-то объясняла ему, тот в ответ лишь недоверчиво качал головой, потом недовольно пробормотал:

— Ладно уж!

Вернувшись назад, задира испытующе поглядел на Костаса и произнес:

— Если джентльмены желают помириться, ставлю два условия: во-первых, меня следует называть полным именем — Юргис Гогялис. Вопросы будут? — обвел он взглядом ребят.

Все поняли, что опасность миновала, и с облегчением рассмеялись.

— Попрошу тишины! — снова повысил голос Юргис. — Второе мое условие такое, — он пристально уставился на Костаса. — Говорят, ты большой грамотей. Так вот: решишь три задачки по алгебре за десятый класс, ясно? Через несколько дней их нужно отдать учителю.

— И не подумаю! — отрезал Костас.

Юргис Гогялис посмотрел на него сверху вниз:

— Ты, кажется, что-то сказал?

— Сказал, не собираюсь! — повторил Костас, и по его упрямо сжатым губам было видно, что никакая сила на свете не заставит пойти на уступки.

— Почему же, если не секрет?

— Просто так! — хмуро бросил Костас.

— Ах, вот как! — ухмыльнулся Гогялис и снова опустил Костасу на плечо свою тяжелую ручищу.

К ним подбежала Лайма:

— Костас, ну будь добр, уступи, согласись…

Тот молча посмотрел на девочку и понурил голову. Помолчал немного, потом вдруг неожиданно выпалил, глядя на Юргиса:

— Ладно, будь по-твоему! Занесешь меня на эту гору, тогда согласен.