Гора Тяньдэншань - страница 17

– Значит, у меня есть надежда!

– Вэй Цзюньхун! Я же уже сказала – это невозможно.

– Вы можете мне сказать правду: почему нет?

– Я не люблю мужчин. Но я, конечно, и не лесбиянка.

– Почему не любите?

– Просто не люблю.

– А вы когда-нибудь любили?

– Нет.

– Вы можете попробовать принять мою любовь, полюбить меня. Это правда возможно! Когда вы узнаете меня получше, то увидите, что я не так плох! Все-таки выпускник Народного университета общественной безопасности КНР, туда не так просто поступить.

Лун Мин холодно улыбнулась:

– Вы хотите, чтобы я влюбилась в человека, который считает меня убийцей? Смех да и только!

– Я же уже признал свою ошибку и извинился. Вон, Компартия и Гоминьдан сражались друг с другом, но ведь в итоге пожали друг другу руки и примирились.

– Ну, это же политика.

– В отношениях такое тоже возможно! Из врага превратиться в любимого или породниться. Тому куча примеров, я приведу…

– Не хочу я слушать ваши примеры, – прервала его Лун Мин. – Ну не могу я, не могу я любить.

– Так попробуйте полюбить меня. Любить – это замечательно! Ты можешь сделать для любимой все, что угодно, вынести абсолютно все, вот как я сейчас. Горести любви – они сладки, даже несмотря на то, что мои чувства безответны.

– У меня есть любовь, она здесь – это мои ученики, моя школа.

– Тогда… Не могли бы вы представить, что я ваш ученик, ваша школа?

Лун Мин не ответила, она прошла вперед, потрогала развешенную на веревке одежду, затем сорвала ее и бросила Вэй Цзюньхуну:

– Высохло!

Он вернулся в ее комнату и переоделся. Сейчас Вэй Цзюньхун не кашлял и не чихал. Как бы он ни показывал свои чувства, они не повлияли бы на Лун Мин, не тронули ее, поэтому причин задерживаться здесь не было. Если он останется еще, то это уже будет навязчивость.

– Спасибо вам, я ухожу.

Он повернулся, чтобы побыстрее уйти, но услышал за спиной голос Лун Мин:

– Ваш мотоцикл и правда не заводится?

Вэй Цзюньхун остановился.

– Я дотолкаю его до города и там починю, – пришлось сказать ему.

– Давайте так: мне сейчас надо по делам в уездный город, вы можете поехать со мной на моей машине, если хотите.

Вэй Цзюньхун радостно обернулся и посмотрел на Лун Мин, про которую можно было сказать словами известного поэта Лю Юйси[15]: «Солнце вокруг озарило восток, на западе – снова дождь. Ты говоришь, непогожий день, – а день куда как погож!»[16]

– Если вы хотите, то и я хочу тоже!

Машина ехала по дороге, за рулем был Вэй Цзюньхун. Его якобы сломанный мотоцикл был в багажнике. У «Пежо 3008» багажник большой, поэтому мотоцикл туда поместился.

Вэй Цзюньхун, сидя за рулем автомобиля стоимостью примерно двести тысяч юаней, думал: «После трех лет работы на одну лишь зарплату Лун Мин не смогла бы купить эту машину. Возможно ли, что это Линь Вэйвэнь купил ей? Нет, он не мог. Я не должен больше фантазировать на пустом месте. Тогда, может, эту машину ей помогли купить родители? Возможно, она из состоятельной семьи? Надеюсь, что это так. Да, это определенно так. Только человек из богатой семьи может спокойно заниматься преподаванием, которое не приносит денег».

Сидевшая рядом с ним Лун Мин как будто прочитала его мысли:

– Эту машину я купила на свои деньги. До поступления в университет я два года работала. Потому я и старше вас, хоть и окончила институт позже. Есть еще вопросы?

Вэй Цзюньхун остолбенел: как она могла узнать, о чем он думает?

– А я разве что-то спрашивал? Я молчал!

– Да и не надо было спрашивать, я все поняла по тому, как вы посмотрели сначала на мою машину, а потом на меня.

В душе Вэй Цзюньхуна зародился страх при взгляде на эту внимательную и проницательную женщину: «По своим коэффициентам умственного развития и эмоционального интеллекта я не могу с ней соперничать, мне нужно приложить усилия, чтобы опередить ее, и только тогда я смогу ее покорить».

– Вы очень проницательны, могли бы стать полицейским.

– Ну что вы, моя проницательность основана лишь на наблюдениях за большим количеством людей, с которыми я встречалась в своей жизни, и годна лишь для учеников начальной школы. – Тут она внезапно поняла, что эту фразу не следовало говорить, но сказанного не воротишь.