Горечь твоей любви - страница 9

— То есть, ты не против?

— А почему я должен быть против? Ты будешь заниматься любимым делом, а я поддержу тебя. Морально.

— А материально? — спросила и посмотрела в лицо Грацианову.

Я никогда не интересовалась, сколько у него денег. Одно знаю — много. Илья начинал со станции техобслуживания, а потом открыл сеть автомобильных моек по городу и области. Но по нему никогда не скажешь, что он богатый. Настолько он простой и честный. В этом огромная заслуга его мамы. И меня очень расстраивает тот факт, что я беру у него деньги. Конечно, я с ним не из-за них и не хочу, чтобы он так думал. Илья для меня намного больше и дороже любых денег.

Салон приносит деньги и у меня есть сбережения, но боюсь, что их не хватит на все.

Мужчина улыбается и берет мое лицо в ладони.

— Я уже думал, ты не спросишь. Все мое — твое, Цветочек.

— Спасибо! — радостно воскликнула и жарко поцеловала мужчину в губы.

— Может, ну его, ехать куда, останемся дома…, — начал шептать Грацианов, прижимая ближе к себе, давая понять, что хочет продолжения поцелуя.

Его бы воля, мы бы вообще не выходили никуда. Любит Илюша дома сидеть.

— Ты только представь, что мы выслушаем от Оксаны, — произнесла я, а мужчина трагически вздохнул.

— Твоя правда, — пиликнул его телефон, — такси приехало.

Илья помог накинуть мне кожаную куртку, взял пакет с алкоголем, и мы вышли из квартиры.

Вскоре мы уже входили в квартиру Даниловых.

— Наконец-то вы пришли! — с укором воскликнула Окси, как только выпустила меня из объятий.

— В смысле? — не понял Илья, — мы же пришли на двадцать минут раньше.

— А надо было еще раньше! Ой, все, пошлите за стол.

— У Ксюни трубы горят, — доверительным тоном сообщил Леша, за что получил тычок под ребра от жены.

— Женщина просто хочет выпить, — возмутилась подруга, — разве это преступление?!

— Не в нашем мире, — поддержала блондинку.

— Вот, Диша понимает меня. Давайте, наливайте скорее.

— Я взяла, Окс, — сказала, доставая клюквенную водку.

Знаю, совсем не женский напиток, мы с Оксаной, почему-то очень любим именно ее. Хотя я стараюсь вообще не пить, у меня плохие гены, оба родителя алкоголики… Но с Оксаной можно, тем более мы редко видимся, можно сказать, по праздникам.

— Ничего себе ты наготовила, — мои брови поползли вверх, когда увидела богато уставленный стол.

— И пока мы все не съедим, не встанем из-за стола, — Илья разлил нам выпивку по стопкам, Леше и себе налил коньяк.

— Ну, за встречу, наконец-то, — провозгласил Алексей, и мы его поддержали, чокнувшись рюмками.

Опрокинула в себя напиток и скривилась от горького вкуса. Надо скорее закусить. Насыпала в тарелку цезарь и отправила вилку в рот, чтобы избавиться от привкуса водки.

— Тебе что наложить? — спросила у Ильи.

— Я сам, Цветок, отдыхай.

— Ну что? Между первой и второй промежуток не большой? Илюха, наливай!

Ну все, Оксану не остановить.

— Дай поесть, — со смехом сказала.

— Потом поешь, у нас еще вся ночь впереди.

Грацианов снова разлил всем выпивку, и мы чокнулись. И сразу же разлил снова, потому что первые три Окс пьет без остановки.

— Ну, а третий тост у нас за любовь, — все подняли стопки, и тут послышался звонок в дверь.

— О, наверное, Слава с Крис пришли, — подал голос Леша и встал из-за стола.

— А что за Слава? — поинтересовалась у подруги.

— Та хрен его знает, друг какой-то. Я его никогда не видела. А это в клинике встретились, так мой и пригласил.

— Он что, на консультацию к Лехе приходил? — спросила.

Лешка работает в отделении общей хирургии.

— Та нет, вроде, с женой к гинекологу ходили, точно не знаю.

— Понятно.

Я все так же держала рюмку в руке, когда гости вошли в зал. У меня дыхание в горле застряло и нечем стало дышать. На пороге стоял Ярослав со своей … женой. С той самой, которая украла его у меня и растоптала мою душу. Боль пронзила все тело. Меня начало так сильно трясти, что я выпустила рюмку из ослабевших пальцев, та упала с грохотом на стол.

И тогда все посмотрели на меня. Но лишь его взгляд я ощущала физически… он не ласкал, нет. Он пригвождал к месту, не давая возможности пошевелиться, заставляя сдаться на его милость… И, как бы мне не было противно, чувствовала, что сдаюсь…