Гори, ведьма, гори! [Дьявольские куклы мадам Мэндилип] - страница 19

Позже вечером ко мне зашли два очень вежливых джентльмена, выслушали рассказ о самочувствии Рикори, спросили, не могут ли они повидать его. Зашли, посмотрели и удалились. Они уверили меня в том, что, «выиграю я или потеряю», я могу не беспокоиться об оплате своего труда или об оплате самых дорогих консультантов. Я убедил их в том, что Рикори, по-видимому, скоро поднимется. Они попросили не пускать к нему никого, кроме них и Мак Канна. Они считали, что спокойней было бы, если бы я согласился поместить пару их людей в гостиной. Я ответил, что буду очень рад. В необычайно короткий срок два спокойных наблюдательных человека поместились у дверей Рикори, совершенно так же, как когда-то у Питерса.

Во сне вокруг меня танцевали куклы, преследовали меня, пугали. Мой сон был тяжелым.

К утру состояние Рикори значительно улучшилось. Глубокая кома не прошла, но температура была почти нормальной, дыхание и работа сердца — удовлетворительные. Брэйл и я дежурили поочередно таким образом, что один из нас мог быть всегда вызван сиделкой. Стражи во время завтрака сменялись. Один из моих вчерашних гостей появился, посмотрел на Рикори и получил с теплой благодарностью мой отчет об улучшении его состояния.

Когда я лег спать вчерашней ночью, мне вдруг пришла в голову мысль, что Рикори мог записать что-нибудь в записной книжке о своих поисках, и я почувствовал желание осмотреть его карманы. Момент был удобный. Я сказал своему гостю, что мне хотелось бы посмотреть бумаги Рикори, так как мы с ним были заинтересованы в одном общем деле, для обсуждения которого он и ехал ко мне, когда у него случился приступ.

Я сказал, что у него могут оказаться заметки, интересующие меня. Мой гость согласился, я приказал принести пальто и костюм Рикори, и мы осмотрели их. В карманах были бумаги, но ничего относящегося к интересующему меня вопросу.

Однако во внутреннем кармане пальто оказался странный предмет — тонкая веревочка около 8 дюймов длиной, на которой было завязано 8 узелков, расположенных на различных расстояниях друг от друга. Это были странные узелки, я таких никогда не видел. Я рассматривал веревочку с каким-то неопределенным, но неприятным чувством. Я взглянул на моего гостя и увидел изумление в его глазах; я вспомнил, что Рикори был суеверен, и решил, что эта завязанная узелками веревка была, возможно, талисманом или чем-нибудь в таком роде. Я положил ее обратно в карман.

Оставшись один, я снова вынул веревочку и осмотрел ее внимательно. Она была туго сплетена из человеческих волос, волосы были светло-пепельные и, без сомнения, женские. Каждый узелок был завязан по-разному. Узелки были очень сложные. Разница между ними и разные расстояния от узелка к узелку создавали впечатление написанной словами фразы. Изучая узелки, я опять почувствовал себя так, как будто стоял у запертой двери, которую мне жизненно важно было открыть. Это было то же ощущение, которое я испытал, наблюдая за умирающим Питерсом. Как, бы слушаясь какого-то неясного импульса, я не положил веревочку обратно в карман, а бросил ее вместе с куклой, принесенной Роббинс, в ящик стола. Вскоре после этого мне позвонил Мак Канн. Я страшно обрадовался, услышав его голос. При свете дня история в машине Рикори казалась невероятно фантастичной.

Все мои сомнения вернулись.

Я снова начал задумываться о своем незавидном положении в случае его исчезновения. Мои настроения, видимо, проскользнули в особо сердечном тоне моего приветствия, потому что он рассмеялся.

— Думали, что я сбежал, док? Нет, вы и силой не могли бы угнать меня отсюда. Вот подождите. Увидите, что у меня есть.

Я с нетерпением ждал его прихода. Он явился не один. С ним был грубый мужчина с красной физиономией и большим бумажным мешком для одежды. Я узнал в нем полисмена, которого встречал на бульваре, хотя раньше никогда не видел его без формы. Я пригласил их сесть. Полисмен сел на кончик стула и положил мешок себе на колени. Я вопросительно взглянул на Мак Канна.

— Шелвин, — он махнул рукой в сторону полисмена, — говорит, что знает вас, док. Я привел его к вам.