Горизонт - страница 39

стр.



   Съемка затягивалась, обычное время обеда было просрочено.



   - Всё! Заканчиваем. Эмма и Кири, задержитесь. Грег, иди снимай.



   Массовка с облегчением двинулась на обед. Окрестности большого бассейна опустели. Грег возник за спиной Марка.



   - Давайте снимем романтическую парочку, танцующую в бассейне. Грег, снимай. Эмма, обними Кири и танцуйте.



   Эмма поняла, что танец должен быть эротическим. Ну не совсем, а чуть-чуть... Она это умела. Работать надо было не на Кири, а на Марка. Несмотря на свой гомосексуализм, Марк имел развитое чувство эротической эстетики. Видимо, он хотел красиво снять контрастную пару - смуглый до черноты, мускулистый Кири, с курчавыми волосами и трехдневной черной щетиной, и светлокожая блондинка Эмма самых приятных форм.



   Так она и поступила. Она сразу заметила, что и Кири не чужд чувству эротической эстетики. Короче говоря, Кири постепенно заводился во время танца. Как поведет себя этот необузданный землянин, Эмма не знала. Она решила снизить накал эротичности, а потом и вовсе свернула танец. Кири не отставал от нее - держал ее за руку. Она совершенно не ожидала того, что потом произошло.



   Грега на площадке уже не было, видно, Марк отпустил его по Системе. Она двинулась к выходу из бассейна, таща за собой держащего ее за руку Кири. Дыхание его участилось.



   Вдруг в ее голове раздался голос Марка, переданный Системой:



   - Эмма, полторы тысячи ян. Уступи ему!



   Эмма, привыкшая слушаться своего начальника, было повернулась к Кири, но тут же возмутилась про себя: "Это уже какая-то порнография получается!". Она знала, что слова эти Система донесет до Марка. "Я не согласна!".



   - Эмма, две тысячи. Это надо снять.



   - Две тысячи - Эмма растерялась - С одной стороны это двадцать встреч с Владиславом, но, с другой стороны, она вовсе не собиралась зарабатывать таким способом.



   - Эмма, ну же. Это важно.



   Эмма послушно повернулась к жадно глядящему на нее Кири. Он притянул ее к себе. Она уже подключилась к его эмоциям и позволила поцеловать себя в шею.





   Через минуту она сильно оттолкнула партнера. "Кири, хватит! Для съемки достаточно". Оттолкнутый Кири блаженно улыбался. Он потянулся было еще раз поцеловать Эмму, вроде бы даже в щечку, но она возмущенно отвернула его лицо жестом, напоминающим пощечину. Кири удалился, сохраняя на лице довольную улыбку.



   Возмущенная Эмилия развернулась, ища взглядом Марка, но того и след простыл. Только Система занесла на ее счет две тысячи ян.





   После обеда Эмма на съемку не пошла - не могла видеть наглую физиономию Марка. Никакими планами такая съемка не была предусмотрена. Да и как вставить такую сцену в представу "Горизонта", Эмма даже представить себе не могла. Видно, Марк снял это для себя, для каких-то своих архивов, увидев редкое сочетание контрастов в их паре. Как он часто говорит: "Такое еще раз не снимешь". Подлец! Эмма была возмущена и оскорблена до глубины души.



   В таком состоянии ее и нашла Марция, вернувшись из кантины с обеда. Она сразу увидела состояние подруги.



   - Эмма, что с тобой? Что случилось?



   - Представляешь? - и она возбужденным тоном рассказала Марке всю эту историю.



   - Зачем он это сделал?



   - Не знаю, он не сказал. Но в нашей представе этого точно не будет. Что-то для себя.



   - Но ты же на работе! Он в рабочее время снимает такое?!



   - Вам с Ликой хорошо, вы интеллектуалки. А я эмоционалка, секс-кукла! Эмоционалку любой может обидеть!



   И Эмма заплакала от возмущения и жалости к себе.



   - Я этого так не оставлю! Он должен немедленно явиться сюда и выпросить у тебя прощения. И пусть объяснится! Что это такое, в самом деле!



   Марция сурово нахмурив брови решительно отправилась на поиски провинившегося.



   Буквально через пять минут они появились в каюте Эмилии. Марк О уже был обработан Маркой и имел крайне виноватый вид. Увидев же слезы своей лучшей помощницы он вообще упал духом, как почти все мужчины при виде женских слез. Он долго сбивчиво просил прощения.



   - Вам хорошо, вы эмпатки и чувствуете настроение людей. А я в тот момент думал только о гармонии черного и белого, о сплетении тьмы и света, темного и ясного. Это было прекрасно. Прости меня, Эмма!