Горькая правда. Преступность ОУН-УПА (исповедь украинца) - страница 15
Имелись же факты зверских массовых убийств мирного и беззащитного польского населения, совершенные руками зачастую совсем несознательных украинцев. Организаторами этих мордований была ОУН. Это — горькая правда. И нужно сегодня, когда возникла независимая Украина, выяснить, что участие в этих зверствах нескольких или даже нескольких десятков тысяч украинцев, составляет не более 1/3 процента всего народа. В 1943 г. УПА насчитывала максимум 40 тысяч воинов и имела около 60 тысяч помощников — крестьян, следовательно, всего их было 100 тысяч. В то время как во всей Украине жило 30 млн. украинцев, а в Западной Украине — 5 млн. Это означает, что ОУН-УПА составляла 1,3 % всех украинцев или 2 % украинцев Западной Украины. Тогда почему же украинские политические деятели уже свободной Украины не идут на то, чтобы отмежеваться от преступлений? Почему не пишут, не говорят о несправедливости, которую причинила украинскому народу ОУН? Почему не приводят аргументы, когда, говоря о позитивах или негативах какого-либо общества, следует руководствоваться массовостью и масштабами явления, типичным поведением большинства, а не поведением в отношении небольшой группы народа? Для оценки украинского народа количество и временная ограниченность деятельности ОУН в исторических масштабах — это действительно относительно незначащие явления, хотя достаточно украинских рук, чтобы по-зверски убить по крайней мере сто тысяч беззащитных поляков, в том числе детей, женщин, стариков.
Украинская политическая и писательская элиты имеют множество аргументов в оправдание народа. Народа, а не горстки преступников, которые пытались выступать от имени всего украинского народа. Если, например, говорим об экстерминации, то есть массовом истреблении евреев, нельзя забывать о том, что и среди евреев были гитлеровские прислужники, что была еврейская полиция в гетто, что некоторые "Юденраты" сыграли бесславную роль. Однако, в оправдание еврейских прислужников следует сказать, что они оказались в экстремальной ситуации, они, ведя на смерть своих соотечественников, спасали на некоторое время себя.
Я понимаю, что ложка дегтя портит бочку меда. Этой ложкой дегтя в украинской бочке меда была УПА. Украина в моем воображении — это целебный мир красоты. А ОУН-УПА — капля яда. Зло действует даже тогда, когда оно в маленьких дозах. А маленького добра нет, добро — всегда большое. Нет такого лекарства, один грамм которого оздоровил бы смертельно больного человека. А вот грамм мышьяка убивает самого здорового.
Оуновскую ложку дегтя сегодня пытаются замесить в бочке уже устоявшегося украинского меда. Этого нельзя допустить. Стереотипы возникают, между прочим, в связи с отсутствием знаний об истории народа. Именно это ведет к схематическому мышлению: немцы — гитлеровцы, россияне — большевики, украинцы — головорезы, бандеровцы. В этом труде ставлю себе задачу отфильтровать оуновскую ложку дегтя из украинской бочки меда, надеясь, что она побудит других украинцев к этому же.
Во время написания этого труда я не "открываю Америку", хотя и имею надежду многим открыть глаза на то, чего до сих пор не замечали исследователи проблемы польско-украинских отношений на Западной Украине во время II мировой войны.
Весной 1992 года Ярослава Стецько, председатель Провода ОУН-б, сказала в Киеве во время конференции националистов на тему "Украинский национализм — прошлое, современное, будущее": Наш, украинский национализм — это антифашизм, антиимпериализм, антиколониализм, антитоталитаризм… Я же буду доказывать, что украинский национализм — это фашизм, империализм, тоталитаризм и даже расизм.
Думаю, что в этом труде я дам убедительный ответ на вопрос: кто, когда и почему начал на Западной Украине события, которые вылились в массовое вырезание поляков, беззащитного населения.
Пишу этот труд, опираясь на основу: народ должен признать вину своих соотечественников. На настоящий момент поляки, в основном, признали вину своих соотечественников, в то время как украинцы этого не сделали. Пишу так, чтобы не сказали:
И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?