Горький шоколад - страница 19

Острый скальпель надсек сердце, и оно закровило. Улыбающееся лицо Старка на мгновение закачалось перед глазами. Ари, неужели у тебя не получится?

— Вы знаете имя того покупателя? — слабый вздох слетел с побледневших губ вместе с вопросом.

— Это аноним, — покачал головой Старк.

— И вы допустите, чтобы сделка состоялась?

— Она обязательно состоится, — холодная нотка явственно слышалась в голосе Лукаса. — Этому помешать я не смогу. Я не всесилен.

— Тогда почему вы так спокойны?

— Потому что волноваться должны Ари и Айви. И… вы. — Старк отправил ей через стол воздушный поцелуй. — А я поберегу свои нервы.

Каллиста снова взялась за вилку и сжала ее так, будто хотела вонзить в горло Старку. Впрочем, так оно и было. Но ослабевшие пальцы сумели удержать «оружие» всего пару секунд, после чего вилка снова выпала из них с предательским стуком.

Она ждала.

Ждала, ждала…

Когда закроют дверь. Время уже было далеко за полночь, но ключ в двери не поворачивался. Старк ушел от нее почти два часа назад. О чем они говорили? О чем-то… Но Калли опять не могла вспомнить ни одной сказанной фразы. Кажется, Старк рассказывал что-то чрезвычайно смешное. Смеялась ли она? Не помнит.

Каллиста в миллионный раз взглянула на незапертую дверь. Потом на часы, потом снова на дверь. Встала и подошла, нажала на ручку. Дверь открылась, приглашая выйти, но Калли не поддалась этому любезному приглашению — вернулась в разобранную постель и оказалась во власти убийственных дум.

Старк не препятствует продаже своей драгоценной бабочки. Почему? Или она ему не так уж нужна, эта проклятая орнитоптера? Или он надеется на ловкость Ари? Нет.

Каллиста даже усмехнулась на эту дикую гипотезу. Мистер Лукас Старк кроме себя ни на кого не надеется. Но что-то тут все равно не так. Зачем ему Калли, если он не препятствует сделке? И что с ней станет, когда одиннадцать дней истекут?

У Каллисты повлажнели руки, едва она подумала про ускользающие дни.

Она снова посмотрела на дверь, отравленная ядовитой мыслью: а что если повторить попытку побега? Сейчас ночь. Возможно, дверь просто забыли запереть, но думают, что пленница сидит под замком. Это шанс…

По коже Калли побежали мурашки. Что за соблазнительная идея! Прочь! Или… Ее могут хватиться лишь к утру. За это время она убежит о-очень далеко. У нее ведь теперь есть тапочки.

А что если не убежит? Что если ее вернут? Старк вполне внятно «предупредил» насчет следующих побегов. До сих пор губы покалывают… Все может закончиться очень плохо. Гораздо хуже, чем в прошлый раз…

Но дверь-то не заперта.

Калли вновь пробуравила дверь тяжелым взглядом. Лучше бы она была закрыта! Тогда не было бы этих мучительных дум. Калли просто легла бы спать.

Она шагнула к окну, раздвинула пластинки жалюзи и выглянула во двор, ярко освещенный прожекторами. И кошка не проскользнет незамеченной. Но кое-где есть намеки на тень, там можно, наверное, прокрасться. А на стену она заберется…

Калли потерла заломившие виски. Надо решаться. Иного случая не предвидится.

Бежать!!!

Она бросилась к платьям, пытаясь из вечерних нарядов выбрать более-менее удобный для побега. Ни одного подходящего! И черт с ними! Она наденет вот это — черное, пусть у него декольте почти до талии, зато в нем можно слиться с ночными тенями.

Каллиста сунула ноги в драгоценные тапочки и выглянула в коридор. Весь дом спал. Тишина властвовала в нем — абсолютная и плотная. Калли вышла, прикрыв неслышно дверь, и стала красться к центральной лестнице. Она не была уверена, что сможет отпереть входную дверь, но как-нибудь выбраться все равно сумеет.

Она начала спускаться по ступеням. Дошла практически до последней, как ее заморозил голос Старка:

— А я уж начал опасаться, что вы снова сиганете в окно.

Каллиста вцепилась в перила. Она слишком поздно заметила, что в темном холле слабо мерцает огонек зажженной сигареты. Старк сидел в кресле и ждал ее.

— Надо полагать, это вторая попытка к бегству, мисс Саймон?

Темнота сделалась гуще. Ее можно было взять в руки и скомкать, как вату.

— Это вы виноваты. Вы нарочно не заперли дверь, — процедила Каллиста сквозь клацающие от ужаса зубы. — Вы сами спровоцировали меня.