Горький шоколад - страница 7
А-ах!
Калли открыла глаза, не понимая, где она. Ее что-то разбудило. Как будто чей-то взгляд пробился сквозь сон…
Почти сразу она увидела стоящего возле постели мужчину с колоритной щетиной, в белоснежной отглаженной рубашке и строгих синих брюках. Кто это?
Лукас Старк…
Это имя выплыло из темного кошмара. Кино не закончилось…
— Что вы здесь делаете? — пробормотала Калли чуть хрипловатым ото сна голосом, непроизвольно натягивая одеяло до подбородка.
— Пришел вас разбудить. — Лукас Старк мило улыбнулся. — Уже половина девятого. В девять, как вы помните, здесь подают завтрак. После я уеду в офис. Однако, как гостеприимный хозяин, я не могу завтракать в одиночестве. А вы, как любезная гостья, не позволите хозяину опоздать на службу. Так что умывайтесь и спускайтесь в столовую. Она находится на первом этаже, двери из зеленого стекла.
Старк снова улыбнулся, и у Калли мурашки побежали по спине от этой завораживающей улыбки «гостеприимного» хозяина.
— У меня нет одежды, — спохватилась она, вспомнив про разорванное платье, которое совсем расползлось, когда она попыталась расстегнуть молнию, чтобы его снять.
— Я знаю, — улыбнулся в третий раз Старк и ушел.
Дверь осталась открытой, хотя ночью ее запирали. Калли даже не знала, кто это делал. Просто в двери повернулся ключ, и она оказалась в заточении.
Боже, все происходит на самом деле.
С ней.
Именно с ней.
Ариадна! Твоя сестра готова тебя возненавидеть. За что ты с ней так, Ари? Пожалуйста, не бросай ее, сестрёнка. Верни орнитоптеру этому страшному человеку…
Нет, плакать нельзя. Калли глубоко вздохнула и закусила до крови губу. Она постарается быть спокойной. Все будет хорошо. Ари вернет орнитоптеру…
Она посмотрела на остатки платья. Надеть его уже не получится. Пускай Лукас Старк завтракает один, а еще лучше — пусть подавится тостами или что он там будет есть.
Каллиста поднялась с постели. На ней были только трусики и бюстгальтер. Господи, да у нее даже свежего белья нет. А если она постирает свой «гардероб» сейчас, то останется просто голой. Калли лихорадочно рассмеялась.
Трагикомедия.
В главной роли — мисс Каллиста Саймон.
Она дошла до ванной и дрожащими руками ополоснула горящее лицо. Без макияжа она выглядела как привидение. Лиловые полукружья сделали глаза неестественно огромными.
Приведя себя в порядок, Калли закуталась в простыню и села на постели. Кушайте, мистер Старк, кушайте…
Без нее.
…Крохотные часики, стоявшие на столе подле вазы с ирисами, показывали десять минут десятого, когда дверь снова открылась.
— Ай-ай, как нехорошо, мисс Саймон, заставлять ждать человека, которой торопится на работу, — укоризненно покачал головой Старк, скользя глазами по ее задрапированной в белый лен фигурке.
— А я на работу не тороплюсь… благодаря вам — Калли чуть повернула голову, чтобы увидеть его лицо. Лучше бы не видеть!
Лукас Старк только усмехнулся. Он скрестил руки на груди, продолжая изучать девушку на расстоянии. Калли заинтересованно рассматривала складки своей импровизированной тоги.
— У вас, мисс Саймон, два варианта, — наконец проговорил Старк, любуясь завернутым в простыню воплощением бесполезного упорства. — Либо вы завтракаете в том, что на вас есть, либо вы завтракаете без онйго. Но в любом случае завтракаете…
У Калли дернулась щека, но она сдержалась и продолжала молчать, перебирая пальцами тонкую ткань.
— Считаю до трех. Раз…
Каллиста перевела взгляд на свои босые ноги. Как у нее просвечивают вены, оказывается, на лодыжках! Тоненькие сиреневые ниточки, сложившиеся в особенный узор, проступивший сквозь кожу.
— Два…
А что если покрасить ногти на ногах? Впервые в жизни? Вот Ариадна красит их лет с пяти, а чем Каллиста хуже? Они же так похожи, две сестренки-близняшки, одна из которых вчера виртуозно подставила другую…
— Три!
Одно резкое движение, и Калли уже стоит перед Лукасом Старком, руки которого проворно развязывают узел на «тоге». Льняная измятая ткань падает к ногам, и Калли становится холодно.
— Белое белье, каким бы красивым оно ни было, чрезвычайно скучное зрелище для мужских глаз, — покачал головой Старк. — И есть только один способ сделать его веселее — снять!