Город амазонок - страница 14

   Именно поэтому лихорадку, которая началась у Эйи после родов, он лечил совсем не тем питьем, что было нужно. Приготовленное им якобы для лечения питье отнимало у организма женщины, и так ослабленного, последние силы. Она умерла.

   Но остался ребенок.

   Шкирак еще тогда кричал, что ребенок бесовский и его нужно убить. Тогда не получилось. Отец не позволил, пойдя против воли шамана. Да и Сарен всегда был дружен с отцом Феста и позволил мальчишке жить.

   Сейчас он чувствовал в мальчике ту же силу, которая была у его матери. Он ненавидел и боялся его все больше с каждым днем.

   - Люди! - воскликнул шаман, воздев руки к небу и упав на колени. - Люди! - кричал он все громче.

   Когда все племя собралось вокруг него, он продолжил:

   - Добрые духи снизошли до меня и говорят моими устами. Они говорят с вами. Люди! Эта вещь - бесовская! - кричал он, указав на сани, и ропот пробежал по толпе. - Бесы сделали так, чтоб она попала к нам и погубила нас! Но добрые духи предупреждают вас моими устами. Эту вещь нужно уничтожить! - заорал он в исступлении и повалился без чувств в снег.

   Испуганные люди бросились к саням и в мгновенье разметали их на куски и побросали в огонь.

   А шаман с удовольствием и ехидной улыбкой наблюдал за происходящим сквозь едва приоткрытый глаз.

  ***

  Время для Феста полетело незаметно. Прав был когда-то толстяк Друм, хотя Фест тогда его и не слышал. Охота стала его жизнью и обязанностью, от которой не скроешься.

   Фесту уже исполнилось шестнадцать, и к этому времени он стал хорошим опытным охотником. Впрочем, как и все его сверстники, многие из которых уже обзавелись женами, некоторые и детьми.

   Фест пока об этом не думал... или старался не думать. Не раз случайно поднятая чуть выше дозволенного шкура открывала запретную часть девичьего тела или, при неаккуратном движении, обнажалась часть груди. И это будило непонятные чувства и желания.

   Нет, Фест уже не был маленьким. Он прекрасно знал, что происходит между мужчиной и женщиной ночью, но себя к семейной жизни считал не готовым. В отличии от молоденьких девушек племени, сгорающих от зависти к более везучим подругам и с нетерпением желающих обзавестись собственным мужем-охотником.

   Девушки прилагали усилия, пытаясь обратить на себя внимание юноши, тем более, что внешностью природа его не обделила. Он сильно вытянулся за последние годы и окреп. Красивое лицо, доставшееся ему от матери (так говорили люди), выражало силу и уверенность.

   Больше остальных девушек усердствовала Мар. Однако на нее, почему-то, Фест обращал меньше всего внимания. То ли не нравилась она ему, хотя и была одной из самых красивых в племени и отказала уже не одному кавалеру, ожидая Феста, то ли слишком привык он к ее постоянному присутствию рядом с самого детства. Неизвестно.

   Но ее он удостаивал вниманием меньше других.

   Однако девушка не унывала и придумывала все новые и новые подходы к юноше. Она твердо решила заполучить Феста в мужья.

   Однажды Фест сидел на большом валуне у входа в пещеру. Немного в стороне стояли четверо молодых охотников и о чем-то весело спорили, поглядывая на него.

   Такое их поведение Феста нисколько не удивляло. Он почти уверен, что охотники считают его трусом и частенько посмеиваются над ним. Особенно Длинный Хенк. Он давно добивался расположения Мар, но девушка отказывала ему. Поэтому он невзлюбил Феста и пользовался любым случаем, чтоб высмеять его.

   Все дело в том, что после истории с волком, которая приключилась в детстве, Фест избегал встреч с хищниками. И дело здесь вовсе не в страхе. Просто он считал бесполезным и неправильным убийство волка - такого же охотника, как и он сам.

   Но прошедшей зимой ему пришлось нарушить этот принцип.

   Отец не вернулся с охоты и Фест отправился на поиски. И вскоре нашел. Но нашел лишь то, что от охотника осталось. По следам вокруг он понял, что отец встретился с саблезубым медведем-шатуном... Он не стал хоронить погибшего, ибо хоронить было нечего, и отправился на поиски медведя.