Город амазонок - страница 26

стр.



  Однажды невообразимая суета и возбуждение, царящие в городе, привлекли внимание Феста. Вокруг все бегали, суетились, а на Дворцовой площади начали что-то строить.



  Фест увидал вдали Хлану, бросился к ней и спросил:



  - Что происходит, Хлана?



  Но девушка куда-то спешила. Она лишь отмахнулась от него рукой, как от назойливого комара и бросила на ходу:



  - Потом.



  Больше спросить было не у кого, даже у знакомых ему стражниц. Они тоже носились по Дворцу, таскали какие-то коробки, из которых потом появлялись разноцветные ленты и ими украшали наружные стены здания.



  Отчаявшись узнать что-либо в городе, Фест отправился в шиваз.



  Скима он застал в кузне.



  Тот корпел над инкрустацией рукоятки недавно выкованного им самим меча.



  Фест с восторгом рассматривал это произведение искусства.



  - Дай попробовать, - попросил Фест и схватил протянутый ему меч. Он сделал несколько быстрых выпадов, чем очень удивил Скима.



  Удивление Скима было понятно, ведь мужчинам ари запрещено владеть оружием, впрочем, никто из них и не проявлял к нему должного интереса.



  Фест же - напротив. Он охотник. Охотник и воин, независимо от того, где он сейчас находиться.



  Несколько месяцев Айги в строжайшей тайне (об этом не знала даже Хлана) обучала Феста искусству владения мечом и кинжалом. И он достиг в этом некоторых успехов. Но затем королева Амий решила, что девушки выполнили свое задание, и теперь они встречались очень редко и большей частью случайно.



  Так что теперь о занятиях фехтованием и речи быть не могло.



  Фест отдал клинок Скиму и уселся рядом с ним.



  - Ским, что это происходит сегодня в городе? Прямо кошмар какой-то, даже спокойно по улицам пройти нельзя.



  Ским оторвался от работы, видимо раздумывая над ответом.



  - Тебе обязательно отвечать или подождешь до завтра, и все увидишь сам? - наконец произнес он.



  - Обязательно, - с обезоруживающей улыбкой сказал Фест.



  - Это долго, - неохотно возразил Ским.



  - Ты куда-то торопишься?



  - Нет, Фест.



  - Я тоже. Значит рассказывай.



  - Ладно.



  Ским надолго задумался, не зная с чего начать



  - Понимаешь, - сказал он через несколько минут. - У каждого народа есть свои особенности, свои обычаи. Они передаются из поколения в поколение, и в какой-то момент уже никто не задумывается, почему все происходит именно так, а не иначе. Обычаи передаются от родителей детям и так все дальше и дальше через года. Дети, потомство, это наша жизнь, жизнь целого народа. И если потомства недостаточно, народ погибает, погибает его культура. Это очень важно. А что бы было потомство, мужчина и женщина должны... это... ну...



  Ским замялся, не зная, как дальше ему выразить свою мысль, но Фест пришел ему на помощь.



  - Я знаю, Ским, - сказал он.



  - Тогда мне будет проще, мой мальчик, - Ским облегченно вздохнул и хлопнул Феста по плечу совсем так, как это делал когда-то его отец. Да и вообще Ским очень напоминал Фесту отца. Мало того, он был того же возраста, в котором погиб его отец.



  - В народе ари завтрашнему событию придают очень большое значение по одной простой причине, - продолжал Ским, - наши женщины готовы к продолжению рода не всегда, а лишь два, три раза в жизни. Да, да, не удивляйся мой мальчик. Кроме того, происходит это с большими промежутками. Бывает это всегда в конце весны, как сейчас, и называется это событие Гон. Он проводиться один раз в году и выходят на него десять-двенадцать женщин - не больше. А часто и гораздо меньше. Поэтому наш народ столь малочисленный.



  Гон - это великий праздник для всех нас. Все мужчины собираются в этот день на Дворцовой площади, и женщины выбирают себе мужчин.



  У Феста глаза полезли на лоб от этих слов. Надо же, не мужчины выбирают женщин, а наоборот. Просто не вероятно. Однако этого вполне можно было ожидать, если принять во внимание весь образ жизни ари.



  - А завтра не просто Гон, а великий Гон, - с воодушевлением сказал Ским.



  - В чем же разница?



  Ским мечтательно закрыл глаза, и блаженная улыбка пробежала по его лицу. Он открыл глаза и сказал: