Город Цветов - страница 21

Гаэтано промолчал. В планах отца, насколько он знал, ему не было места. Когда дядя Фердинандо умер, он боялся, что отец заставит его постричься в монахи и стать следующим Папой. Но Никколо тогда приказал ему посвататься к красавице Duchessa Беллеццкой. Арианна отвергла его, зато намекнула, что ему следует просить руки женщины, которую он действительно любил,— кузины Франчески. Отец Гаэтано не возражал против этого брака. Таким образом, он, по-видимому, отказался от идеи сделать третьего сына священником, которому придется дать обет безбрачия, но, несомненно, он что-то задумал насчет молодого князя — у Никколо были планы относительно всех своих детей.

Скай подождал, когда можно будет пойти на ланч, ведь он про-верил, что Николас пока еще находился в спортзале. Он знал, что Элис всегда ела ланч с Джорджией и в большинстве случаев Николас присоединялся к ним. Скай пришел в кафетерий, предварительно рассчитав, когда туда явится Ник. Кроме обеих девочек, там еще было только трое посетителей, и он мог видеть, где они решат сесть. Николаса пока не было, но Скай предположил, что они выберут стол, где могут сесть, по крайней мере, трое.

И ему повезло. Когда Джорджия и Элис заняли пустой столик для четверых, Скай быстро вошел и спросил, можно ли ему сесть с ними, От его внимания Не ускользнуло, что Элис зарделась, как только он подошел к ним, но сейчас его больше занимало, как поговорить наедине с Джорджией.

Джорджия тоже заметила, как покраснела Элис. Она не скрывала своей неприязни к Скаю. Но Скай понимал, что на самом деле она не была грубиянкой, просто не любила пустых разговоров. Не в силах побороть застенчивость, Элис встала.

— Я забыла, что хотела купить немного фруктов, — сказала она и направилась к прилавку.

У Ская появился шанс — они с Джорджией осталось одни. Но он понятия не имел, с чего начать. Может быть, сказать: «Я знаю, что ты Стравагантка. Я тоже. Но в обыденной обстановке кафетерия школы Барнсбери, где все вокруг жевали чипсы и прихлебывали кока-колу, это казалось нелепым.

Пока он думал, к ним присоединился Николас Дюк.

— Познакомь меня со своим другом, — попросил Николас Джорджию. Ero манеры были приятными, но держался он с самоуверенностью, которая раздражала Ская.

— Скай Медоуз, — коротко сказала Джорджия.

— Скай? — переспросил Николас. — Необычное имя.

У Ская снова появился шанс.

— Не более редкое, чем Фалко, — спокойно произнес он.

Слова Ская подействовали на всех, как удар током. Из рук Джорджии выскользнула вилка и со звоном упала на тарелку, а Николас опрокинул стакан, и апельсиновый сок разлился по всему столу.

Когда пришла Элис, держа в руках яблоко, она увидела, как все они вытирают стол бумажными салфетками, и сразу же подумала, что они поссорились. Она вздохнула. Ей действительно нравился Скай, но они оба были такими нерешительными, что это был первый раз, когда он подошел к ней. Она оставила его наедине с Джорджией, чтобы они поговорили. Элис никогда не пошла бы куда-то со Скаем, если бы Джорджия была против. Но сейчас. все выглядело так, как будто Элис приняла неверное решение.

— Что ты ему такое сказала? — шепнула она Джорджии.

— Ничего, — ответила молчаливая Джорджия. Услышав имя Фалко, Джорджия побледнела. Она была уверена, что больше никогда не услышит этого имени, если только она сама или Николас не произнесут его, беседуя о прошлом. Но вдруг появляется Скай... Гром среди ясного неба! Она не могла больше думать ни о чем другом, кроме как отделаться от милой, дорогой Элис и выяснить, что же знает Скай.

В герцогском дворце Беллеццы было гораздо более роскошное застолье, где на стол подавали вовсе не чипсы и не кока-колу. В этом большом городе праздновали последнюю ночь Масленицы, и все гости были в своей лучшей одежде, И во дворце, и на площади люди носили маски — как мужчины, так и женщины,— и все условности были забыты до конца этой последней ночи недельных празднований.

Duchessa и ее придворные готовились к балу, который давали в palazzo. Сама Duchessa, которой было семнадцать лет, пришла на бал в платье из шелка цвета слоновой кости. Ее маска из перьев белого павлина гармонировала с узорами на юбке и лифе платья, и каждый глаз павлиньего пера был вышит серебром и отделан бриллиантами.